Я помню их – сидят, обриты.  
А я стихи читаю им  
про космодромы и орбиты,  
про алый земляничный дым.  
Я говорю им: торопитесь  
с чубами выйти – мой совет,  
и в хаты белые бегите,  
где, может, мамы уже нет…  
в край петушиный, в наши села,  
в неоновые города…  
Для честной корки хватит соли,  
найдется для ухи вода…  

❂❂❂❂

Мальчишки смотрят виновато,  
здесь места больше нет ворью.  
– Да это ж славные ребята! –  
я капитану говорю.  
А капитан мне: – Что ж, пройдем  
по коридору – дверь с замком!  

❂❂❂❂

Заходим. Парни впопыхах  
встают – и к войлочной обувке.  
А что у них там на ногах?  
Татуировка. Буква к букве.  
И я вчитался, наконец,  
и разобрал: ОНИ УСТАЛИ.  
Две строчки голубых. Венец  
многозначительной печали.  
Да, там не якорь, не орел  
и не корабль у скал замшелых…  
ОНИ УСТАЛИ – я прочел  
на их стопах молочно-белых!  

❂❂❂❂

Мальчишки, братцы, вот те на…  
И отчего ж они устали?!  
Вы что – шагали дотемна  
в сожженные войною дали?  
Вы что – месили грязь дождей,  
спасая скот от наводненья?  
Медведя на спине своей  
несли с охоты в воскресенье?  

❂❂❂❂

Но фразы эти говоря,  
я думал, что я прав едва ли,  
что, может быть, читаю зря  
здесь вдохновенные морали.  
Ведь все-таки жила вина  
в глазах блеснувших капитана,  
во мне самом… Жила она,  
хоть и была она туманна.  

❂❂❂❂

Мальчишек рыжая братва  
нам все ж внимала понемногу,  
носы упрятав в рукава,  
ногою закрывая ногу…  

❂❂❂❂

1976  

❂❂❂❂