Вадим

Отрывок из неоконченной поэмы.

❂❂❂❂

Свод неба мраком обложился; 
В волнах Варяжских лунный луч, 
Сверкая меж вечерних туч, 
Столпом неровным отразился. 
Качаясь, лебедь на волне 
Заснул, и всё кругом почило; 
Но вот по темной глубине 
Стремится белое ветрило, 
И блещет пена при луне; 
Летит испуганная птица, 
Услыша близкий шум весла. 
Чей это парус? Чья десница 
Его во мраке напрягла?

❂❂❂❂

Их двое. На весло нагбенный, 
Один, смиренный житель волн, 
Гребет и к югу правит челн; 
Другой, как волхвом пораженный; 
Стоит недвижим; на брега 
Глаза вперив, не молвит слова, 
И через челн его нога 
Перешагнуть уже готова. 
Плывут… 
«Причаливай, старик! 
К утесу правь» — и в волны вмиг 
Прыгнул пловец нетерпеливый 
И берегов уже достиг. 
Меж тем, рукой неторопливой 
Другой ветрило опустив, 
Свой челн к утесу пригоняет, 
К подошвам двух союзных ив 
Узлом надежным укрепляет, 
И входит медленной стопой 
На берег дикой и крутой. 
Кремень звучит, и пламя вскоре 
Далеко осветило море. 
Суровый край! Громады скал 
На берегу стоят угрюмом; 
Об них мятежный бьется вал 
И пена плещет; сосны с шумом 
Качают старые главы 
Над зыбкой пеленой пучины; 
Кругом ни цвета, ни травы, 
Песок да мох; скалы, стремнины, 
Везде хранят клеймо громов 
И след потоков истощенных, 
И тлеют кости — пир волков 
В расселинах окровавленных. 
К огню заботливый старик 
Простер немеющие руки. 
Приметы долголетной муки, 
Согбенны кости, тощий лик, 
На коем время углубляло 
Свои последние следы, 
Одежда, обувь — всё являло 
В нем дикость, нужду и труды. 
Но кто же тот? Блистает младость. 
В его лице; как вешний цвет 
Прекрасен он; но, мнится, радость 
Его не знала с детских лет; 
В глазах потупленных кручина; 
На нем одежда славянина 
И на бедре славянский меч. 
Славян вот очи голубые, 
Вот их и волосы златые, 
Волнами падшие до плеч… 
Косматым рубищем одетый, 
Огнем живительным согретый, 
Старик забылся крепким сном. 
Но юноша, на перси руки 
Задумчиво сложив крестом, 
Сидит с нахмуренным челом… 
Проходит ночь, огонь погас, 
Остыл и пепел; вод пучина 
Белеет; близок утра час; 
Нисходит сон на славянина.

❂❂❂❂

Видал он дальные страны, 
По суше, по морю носился, 
Во дни былые, дни войны, 
На западе, на юге бился, 
Деля добычу и труды 
С суровым племенем Одена, 
И перед ним врагов ряды 
Бежали, как морская пена 
В час бури к черным берегам. 
Внимал он радостным хвалам 
И арфам скальдов исступленных, 
В жилище сильных пировал 
И очи дев иноплеменных 
Красою чуждой привлекал. 
Но сладкий сон не переносит 
Теперь героя в край чужой, 
В поля, где мчится бурный бой, 
Где меч главы героев косит; 
Не видит он знакомых скал 
Кириаландии печальной, 
Ни Альбиона, где искал 
Кровавых сеч и славы дальной; 
Ему не снится шум валов; 
Он позабыл морские битвы, 
И пламя яркое костров, 
И трубный звук, и лай ловитвы; 
Другие грезы и мечты 
Волнуют сердце славянина: 
Перед ним славянская дружина; 
Он узнает ее щиты, 
Он снова простирает руки 
Товарищам минувших лет, 
Забытым в долги дни разлуки, 
Которых уж и в мире нет…

❂❂❂❂

Меж тем привычные заботы 
Средь усладительной дремоты 
Тревожат душу старика: 
Во сне он парус развивает, 
Плывет по воле ветерка, 
Его тихонько увлекает 
К заливу светлая река, 
И рыба сонная впадает 
В тяжелый невод старика; 
Всё тихо: море почивает, 
Но туча виснет; дальный гром 
Над звучной бездною грохочет, 
И вот пучина под челном 
Кипит, подъемлется, клокочет; 
Напрасно к верным берегам 
Несчастный возвратиться хочет, 
Челнок трещит и — пополам! 
Рыбак идет на дно морское, 
И, пробудясь, трепещет он, 
Глядит окрест: брега в покое, 
На полусветлый небосклон 
Восходит утро золотое; 
С дерев, с утесистых вершин, 
Навстречу радостной денницы, 
Щебеча, полетели птицы 
И рассвело…

❂❂❂❂