Читаю Шопенгауэра. Старик,  
Грустя, считает женскую природу  
Трагической. Философ ошибался:  
В нем говорил отец, а не мудрен,  
По мне, она скорей философична.  

❂❂❂❂

Вот будущая мать. Ей восемнадцать.  
Девчонка! Но она в себе таит  
Историю всей жизни на земле.  

❂❂❂❂

Сначала пена океана  
Пузырится по-виногражьи в ней.  
Проходит месяц. (Миллионы лет!)  
Из пены этой в жабрах и хвосте  
Выплескивается морской конек,  
А из него рыбина. Хвост и жабры  
Затем растаяли. (Четвертый месяц.)  
На рыбе появился рыжий мех  
И руки.  
Их четыре.  
Шимпанзе  
Уютно подобрал их под себя  
И философски думает во сне,  
Быть может, о дальнейших превращеньях.  
И вдруг весь мир со звездами, с огнями,  
Все двери, потолок, очки в халатах  
Низринулись в какую-то слепую,  
Бесстыжую, правековую боль.  
Вся пена океана, рыбы, звери,  
Рыдая и рыча, рвались на волю  
Из водяного пузыря. Летели  
За эрой эра, за тысячелетьем  
Тысячелетие, пока будильник  
В дежурке не протренькал шесть часов.  

❂❂❂❂

И вот девчонке нянюшка подносит  
Спеленатый калачик.  
Та глядит:  
Зачем всё это? Что это?  
Но тут  
Всемирная горячая волна  
Подкатывает к сердцу. И девчонка  
Уже смеется материнским смехом:  
«Так вот кто жил во мне мильоны лет,  
Толкался, недовольничал! Так вот кто!»  

❂❂❂❂

Уже давно остались позади  
Мужские поцелуи. В этой ласке  
Звучал всего лишь маленький прелюд  
К эпической поэме материнства,  
И мы, с каким-то робким ощущеньем  
Мужской своей ничтожности, глядим  
На эту матерь с куклою-матрешкой,  
Шепча невольно каждый про себя:  
«Какое в женщине богатство!»  

❂❂❂❂

1928  

❂❂❂❂