Осел во львовой коже

Осел, одетый в кожу львову, 
Надев обнову, 
Гордиться стал 
И, будто Геркулес, под оною блистал. 
Да как сокровищи такие собираютѣ 
Мне сказано: и львы, как кошки, умирают 
И кожи с них сдирают. 
Когда преставится свирепый лев, 
Не страшен левий зев 
И гнев; 
А против смерти нет на свете обороны. 
Лишь только не такой по смерти львам обряд: 
Нас черви, как умрем, ядят, 
А львов ядят вороны. 
Каков стал горд Осел, на что о том болтатьѣ 
Легохонько то можно испытать, 
Когда мы взглянем 
На мужика 
И почитати станем 
Мы в нем откупщика, 
Который продавал подовые на рынке 
Или у кабака, 
И после в скрынке 
Богатства у него великая река, 
Или, ясняй сказать, и Волга и Ока, 
Который всем теснят бока 
И плавает, как муха в крынке, 
В пространном море молока; 
Или когда в чести увидишь дурака, 
Или в чину урода 
Из сама подла рода, 
Которого пахать произвела природа. 
Ворчал, 
Мичал, 
Рычал, 
Кричал, 
На всех сердился, — 
Великий Александр толико не гордился. 
Таков стал наш Осел. 
Казалося ему, что он судьею сел. 
Пошли поклоны, лести 
И об Осле везде похвальны вести: 
Разнесся страх, 
И всё перед Ослом земной лишь только прах, 
Недели в две поклоны 
Перед Ослом 
Не стали тысячи, да стали миллионы 
Числом, 
А всё издалека поклоны те творятся; 
Прогневавшие льва не скоро помирятся; 
Так долг твердит уму: 
Не подходи к нему. 
Лисица говорит: «Хоть лев и дюж детина, 
Однако вить и он такая же скотина; 
Так можно подойти и милости искать; 
А я-то ведаю, как надобно ласкать». 
Пришла и милости просила, 
До самых до небес тварь подлу возносила, 
Но вдруг увидела, все лести те пропев, 
Что то Осел, не лев. 
Лисица зароптала, 
Что, вместо льва, Осла всем сердцем почитала.[1]

❂❂❂❂

[1]Осел во Львовой коже. Впервые — ПВ. 1760, 19 февраля, стр. 146-148. Печ. по П, кн. 2, стр. 7-9. Сюжет заимствован из басни Лафонтена с таким же заглавием («L’Ane vetu de la peau du Lion»). Эта притча направлена против Ломоносова, с которым у Сумарокова в течение 1750-х годов отношения все более ухудшались в связи с их идеологическими расхождениями. В ответ на эту притчу Ломоносов написал обращенную против Сумарокова притчу «Свинья в лисьей коже».