Эпизод

… Это было  
В одно из утр, унылых, зимних, вьюжных,-  
В одно из утр пятнадцатого года.  
Изнемогая в той истоме тусклой,  
Которая тогда меня томила,  
Я в комнате своей сидел один. Во мне,  
От плеч и головы, к рукам, к ногам,  
Какое-то неясное струенье  
Бежало трепетно и непрерывно —  
И, выбежав из пальцев, длилось дальше,  
Уж вне_меня. Я сознавал, что нужно  
Остановить его, сдержать в себе,- но воля  
Меня покинула… Бессмысленно смотрел я  
На полку книг, на желтые обои,  
На маску Пушкина, закрывшую глаза.  
Всё цепенело в рыжем свете утра.  
За окнами кричали дети. Громыхали  
Салазки на горе, но эти звуки  
Неслись во мне как будто бы скозь толщу  
Глубоких вод…  
В пучину погружаясь, водолаз  
Так слышит беготню на палубе и крики  
Матросов.  
И вдруг — как бы толчок,- но мягкий,  
осторожный,  
И всё опять мне прояснилось, только  
В перемещенном виде. Так бывает,  
Когда веслом мы сталкиваем лодку  
С песка прибрежного; еще нога  
Под крепким днищем ясно слышит землю,  
И близким кажется зеленый берег  
И кучи дров на нем; но вот качнуло нас —  
И берег отступает; стала меньше  
Та рощица, где мы сейчас бродили;  
За рощей встал дымок; а вот — поверх деревьев  
Уже видна поляна, и на ней  
Краснеет баня.  

Самого себя  
Увидел я в тот миг, как этот берег;  
Увидел вдруг со стороны, как если б  
Смотреть немного сверху, слева. Я сидел,  
Закинув ногу на ногу, глубоко  
Уйдя в диван, с потухшей папиросой  
Меж пальцами, совсем худой и бледный.  
Глаза открыты были, но какое  
В них было выраженье — я не видел.  
Того меня, который предо мною  
Сидел,- не ощущал я вовсе. Но другому,  
Смотревшему как бы бесплотным взором,  
Так было хорошо, легко, спокойно.  
И человек, сидящий на диване,  
Казался мне простым, давнишним другом,  
Измученным годами путешествий.  
Как будто бы ко мне зашел он в гости,  
И, замолчав среди беседы мирной,  
Вдруг откачнулся, и вздохнул, и умер.  
Лицо разгладилось, и горькая улыбка  
С него сошла.  
Так видел я себя недолго: вероятно,  
И четверти положенного круга  
Секундная не обежала стрелка.  
И как пред тем не по своей я воле  
Покинул эту оболочку — так же  
В нее и возвратился вновь. Но только  
Свершилось это тягостно, с усильем,  
Которое мне вспомнить неприятно.  
Мне было трудно, тесно, как змее,  
Которую заставили бы снова  
Вместиться в сброшенную кожу…  

❂❂❂❂

Снова  
Увидел я перед собою книги,  
Услышал голоса. Мне было трудно  
Вновь ощущать всё тело, руки, ноги…  
Так, весла бросив и сойдя на берег,  
Мы чувствуем себя вдруг тяжелее.  
Струилось вновь во мне изнеможенье,  
Как бы от долгой гребли,- а в ушах  
Гудел неясный шум, как пленный отзвук  
Озерного или морского ветра.  

❂❂❂❂

25-28 января 1918  

❂❂❂❂

❂❂❂❂