Енгибарову — от зрителей

Шут был вор: он воровал минуты —  
Грустные минуты, тут и там,-  
Грим, парик, другие атрибуты  
Этот шут дарил другим шутам.  

❂❂❂❂

В светлом цирке между номерами  
Незаметно, тихо, налегке  
Появлялся клоун между нами  
Иногда в дурацком колпаке.  

❂❂❂❂

Зритель наш шутами избалован —  
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,  
И кричит: «Да разве это клоун!  
Если клоун — должен быть смешной!»  

❂❂❂❂

Вот и мы… Пока мы вслух ворчали:  
«Вышел на арену, так смеши!»-  
Он у нас тем временем печали  
Вынимал тихонько из души.  

❂❂❂❂

Мы опять в сомненье — век двадцатый:  
Цирк у нас, конечно, мировой,-  
Клоун, правда, слишком мрачноватый —  
Невеселый клоун, не живой.  

❂❂❂❂

Ну а он, как будто в воду канув,  
Вдруг при свете, нагло, в две руки  
Крал тоску из внутренних карманов  
Наших душ, одетых в пиджаки.  

❂❂❂❂

Мы потом смеялись обалдело,  
Хлопали, ладони раздробя.  
Он смешного ничего не делал —  
Горе наше брал он на себя.  

❂❂❂❂

Только — балагуря, тараторя,-  
Все грустнее становился мим:  
Потому что груз чужого горя  
По привычке он считал своим.  

❂❂❂❂

Тяжелы печали, ощутимы —  
Шут сгибался в световом кольце,-  
Делались все горше пантомимы,  
И морщины глубже на лице.  

❂❂❂❂

Но тревоги наши и невзгоды  
Он горстями выгребал из нас —  
Будто обезболивал нам роды,-  
А себе — защиты не припас.  

❂❂❂❂

Мы теперь без боли хохотали,  
Весело по нашим временам:  
Ах, как нас прекрасно обокрали —  
Взяли то, что так мешало нам!  

❂❂❂❂

Время! И, разбив себе колени,  
Уходил он, думая свое.  
Рыжий воцарился на арене,  
Да и за пределами ее.  

❂❂❂❂

Злое наше вынес добрый гений  
За кулисы — вот нам и смешно.  
Вдруг — весь рой украденных мгновений  
В нем сосредоточился в одно.  

❂❂❂❂

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.  
Барабана дробь — и тишина…  
Слишком много он взвалил на плечи  
Нашего — и сломана спина.  

❂❂❂❂

Зрители — и люди между ними —  
Думали: вот пьяница упал…  
Шут в своей последней пантомиме  
Заигрался — и переиграл.  

❂❂❂❂

Он застыл — не где-то, не за морем —  
Возле нас, как бы прилег, устав,-  
Первый клоун захлебнулся горем,  
Просто сил своих не рассчитав.  

❂❂❂❂

Я шагал вперед неукротимо,  
Но успев склониться перед ним.  
Этот трюк — уже не пантомима:  
Смерть была — царица пантомим!  

❂❂❂❂

Этот вор, с коленей срезав путы,  
По ночам не угонял коней.  
Умер шут. Он воровал минуты —  
Грустные минуты у людей.  

❂❂❂❂

Многие из нас бахвальства ради  
Не давались: проживем и так!  
Шут тогда подкрадывался сзади  
Тихо и бесшумно — на руках…  

❂❂❂❂

Сгинул, канул он — как ветер сдунул!  
Или это шутка чудака?.  
Только я колпак ему — придумал,-  
Этот клоун был без колпака.  

❂❂❂❂

1972  

❂❂❂❂