Разговор

«Сидорыч! Здравствуй! Трудишься? Бог помочь!  
Как поживаешь?» — «Здорово, Пахомыч!  
Вот, как ты видишь, живу помаленьку.  
Как-то бог вашу хранит деревеньку?»  
— «Плохо, кум, плохо: все наши товары —  
Голод да холод, их полны амбары.  
Щей нет, водицу гнилыми сетями  
Ловим в котел и хлебаем лаптями.  
Только гляди, чтоб и ту не раскапать  
Сквозь прошлогодний изношенный лапоть.  
Где ни посмотришь — тут наго, там босо,  
Солнце глядит на поля наши косо,  
Нету от божьего неба согревы,  
Нет благодати на наши посевы.  
Кум, расскажи-ка, ведь ты с господами  
Ездил в неметчину, был за морями?  
Там, говорят, мужички богатеют,  
Косят да жнут, а не пашут, не сеют,  
Царства там мелки, царьки и подавно,  
Ну, а насчет прокормления — славно!  
Нашему ж брату это уж больно,  
Зависть берет, и поропщешь невольно.  
Ох, прогневили мы бога. Поди же!  
Солнышко, стало быть, к немцам-то ближе,  
К ним и становится прямо, не боком,  
Хлеб-то и в колос идет уж с припеком;  
Вот мужичку-то и можно лениться,  
Где без труда из земли всё родится,  
Жатва сама где привалит к овину.  
Сидорыч, так ли?» — «Да, так — вполовину.  
Всяко бывает, у всех своя доля.  
Есть благодать и у нашего поля.  
Озимь у нас, а у них яровое —  
Дело-то, впрочем, и там трудовое.  
Нет, брат, и там не по щучью веленью  
Жатва бывает; с проклятою ленью  
Сытым не будешь, ведь люди — не птицы.  
Взглянешь: клочка там нет праздной землицы —  
Всё в обработке, а сбыт, как по струнке,  
Верный: туда и сюда — по чугунке.  
Пьянствуют меньше; оно и не диво —  
Пьют они больше немецкое пиво.  
Если в ином и не так мы богаты —  
Сами ж, Пахомыч, мы в том виноваты.  
Ну, а завидовать в милостях неба  
Им не должны мы: ведь черного хлеба  
Корочки там я не мог допроситься, —  
Нет, да и только. А нам обходиться  
Как без него — без родной своей пищи?  
Небо немецкое, точно, почище,  
Ну и цветочки там гуще и краше,  
Время их летнее лучше, чем наше.  
Что говорить! — А зима-то? Зима-то?  
Снегом ли наша земля не богата?  
Хватит морозец, представить ты можешь, —  
Выйдешь да в дровни скотинку заложишь,  
Ну и пошел, как дорожку пригладит;  
Их же край теплый зимой и подгадит.  
Нет ни снежинки. Глядишь, — безобразно!  
Только всё сыро, дождливо и грязно.  
Русской зимы не далось иноземцам.  
Ты б, куманек, не завидовал немцам  
И не роптал бы, когда бы увидел,  
Как их зимой-то господь пообидел».  

❂❂❂❂

1859  

❂❂❂❂