Бытопись

И если летом она казалась царевна Лыбедь, 
То к осени оказалась царевна-блядь — 
И дни эти вот, как зубы, что легче выбить, 
Чем исправлять. 
Бывший после случайного секса-по-старой-памяти 
Берет ее джинсы, идя открывать незваному визитеру. 
Те же стаканы в мойке, и майки в стирке, и потолки. 
И уголки у губ, и между губами те 
же самые кольца дыма; она надевает его, и они ей впору. 
А раньше были бы велики. 
Старая стала: происходящее все отдельнее и чужей. 
Того и гляди, начнет допиваться до искажений, до миражей, 
до несвоих мужей, 
До дьявольских чертежей. 
Все одна плотва: то угрюмый псих, то унылый хлюпик. 
В кои-то веки она совсем никого не любит, 
Представляя собою актовый зал, где погашен свет. 
Воплощая Мертвое море, если короткой фразой — 
Столько солей, минералов, грязей — 
А жизни нет. 
Ну, какое-то неприкаянное тире 
Вместо стрелочки направленья, куда идти, да. 
Хорошая мина при этой ее игре 
Тянет примерно на килограмм пластида, 
Будит тяжкие думы в маме и сослуживцах. 
Осень как выход с аттракциона, как долгий спад. 
Когда-то-главный приходит с кухни в любимых джинсах 
И ложится обратно спать.

❂❂❂❂