Ни креста, ни камня даже  
на могиле этой нет,  
и никто мне не укажет  
никаких ее примет.  
Бугорок, с другими смежный,  
был на ней, но в долгий срок  
много вод умчались вешних —  
и сровнялся бугорок.  
Только гнет травинки ветер,  
только… сжало грудь тоской:  
словно не было на свете  
русской женщины такой;  
словно в муках не рожала  
шестерых детей она,  
не косила и не жала,  
сыновей не провожала,  
не тужила у окна.  
Мне совсем бы стало горько,  
если б край, что нет родней,  
каждой тропкой, каждой горкой  
память не будил о ней.  
На озерках, на елани,  
за логами у леска,  
кто не видел с самой рани  
темного ее платка!  
С ребятишками по-вдовьи  
в поле маялась она —  
Щипачева Парасковья,-  
на полоске дотемна  
ставила, не зная лени,  
за суслонами суслон…  
Взять упасть бы на колени,  
той земле отдать поклон.  
Пусть к заброшенной могиле  
затерялся в мире след,-  
знаю, мать похоронили  
в той земле, что легче нет,  
в той земле, в родной державе,  
где звучит мой скромный стих,  
где теперь высок и славен  
труд ушедших и живых.  
И когда свистят метели,  
снова думаю одно:  
и над ней они летели,  
и в мое стучат окно.  

❂❂❂❂

1957  

❂❂❂❂