Три века поэтов

Когда поэт еще невинен был,  
Он про себя иль на ухо подруге,  
Счастливец, пел на воле, на досуге  
И на заказ стихами не служил.  
_Век золотой_! Тебя уж нет в помине,  
И ты идешь за баснословный ныне.  
Тут век другой настал вослед ему.  
Поэт стал горд, стал данник общежитью,  
Мечты свои он подчинил уму,  
Не вышнему, земному внял наитью  
И начал петь, мешая с правдой ложь,  
Высоких дам и маленьких вельмож.  
Им понукал и чуждый, и знакомый;  
Уж сын небес — гостинный человек:  
Тут в казнь ему напущены альбомы,  
И этот век — серебряный был век_.  
Урок не впрок: всё суетней, всё ниже,  
Всё от себя подале, к людям ближе,  
Поэт совсем был поглощен толпой,  
И неба знак смыт светскою волной.  
Не отделен поэт на пестрых сходках  
От торгашей игрушек, леденцов,  
От пленников в раскрашенных колодках,  
От гаеров, фигляров, крикунов.  
Вопль совести, упреки бесполезны;  
Поэт заснул в губительном чаду,  
Тут на него напущен век железный  
С бичом своим, в несчастную чреду.  
Лишился он последней благодати;  
Со всех сторон, и кстати и некстати,  
В сто голосов звучит в его ушах:  
«Пожалуйте стихи в мой альманах!»  
Бедняк поэт черкнет ли что от скуки —  
За ним, пред ним уж Бриарей сторукий,  
Сей хищник рифм, сей альманашный бес,  
Хватает всё, и, жертва вечных страхов,  
По лютости разгневанных небес,  
Поэт в сей век — оброчник альманахов.  

❂❂❂❂