Мир поэта

Златые времена 
 
Свободы, простоты, невинности и силы! 
 
Ужель навек вы скрылись в мрак могилы 
 
И память нам об вас осталася одна? 
 
Почто вы, молнией мгновенной 
 
Блеснув, исчезли от земли? 
 
Иль, невозвратные, почто вы дух смущённый 
 
Волшебством маните в таинственной дали? 
 
Ах! горько, насладясь под небом благодатным 
 
Живыми прелестьми роскошныя весны 
 
И грудь изнежив роз дыханьем ароматным, 
 
Отплыть в суровые и льдистые страны; 
 
Иль, бросив юношей забавы, 
 
О первенстве весёлый бой, 
 
Где все прекрасны, сильны, здравы, 
 
Искусством спорят меж собой, — 
 
Прейти в обитель мук, где старец дряхлый, хворый, 
 
Докучный жалости предмет, 
 
Изнемогающий под тяжестию лет, 
 
И свой конец предвидя скорый, 
 
В болезненной борьбе кидает божий свет. 
 
Цвела весна, но роз не стало; 
 
Играли юноши, но юность их прешла. 
 
Где мира древнего волшебное начало? 
 
Где первых чад земли чудесные дела?

❂❂❂❂

 

Пока в реке плескали волны, 
 
Неслись по ним крылаты чёлны; 
 
Когда ж сковал их лютый мраз, 
 
Исчезла прелесть их для глаз. 
 
И тщетно станет вдохновений 
 
Теперь певец искать кругом: 
 
Бессмертный стихотворства гений 
 
Почиет непробудным сном. 
 
Одною памятью ещё мы в свете живы, 
 
Её лишь призраки наш мёртвый красят сон; 
 
Всё счастие в мечтах; и подлинно счастливы, 
 
Что не всего лишил нас злой судьбы закон.

❂❂❂❂

 

И на крылах воображенья, 
 
Как ластица, скиталица полей, 
 
Летит душа, сбирая наслажденья 
 
С обильных жатв давно минувших дней. 
 
Ветр свежий веет от востока, 
 
От тучных, счастливых земель, 
 
Где мира и людей святая колыбель. 
 
Стада, несчетные для ока, 
 
Пасутся на степях от моря до реки, 
 
Веселье пастырям: все овцы их косматы, 
 
Млеком обилуют верблюды их горбаты, 
 
Как вихри, ; кони их легки.

❂❂❂❂

 

Кто сей над прочими мужами, 
 
Блистая сребряной главой, 
 
Возносится, как дуб над низкими древами 
 
И как луна над звездною толпой? 
 
Се пастырь пастырей, мх царь и повелитель, 
 
Народов будущих священный прародитель, 
 
Названный богом Авраам. 
 
Всё видел он, всё знал, проживший многи годы; 
 
Богатый гость царей, он ездил по странам, 
 
Дарил владык, дарил народы, 
 
Почтен и ближним и врагам.

❂❂❂❂

 

Благословенного благословились чада. 
 
Под мирной сению подвижных их шатров 
 
В довольствии текла жизнь старцевых сынов — 
 
За добродетели достойная награда. 
 
Пасенье стад и лов зверей 
 
Делили их все дни, свободные страстей. 
 
Ни сребролюбие, ни зависть, ни гордыня 
 
Ввек не прешли за праг дверей 
 
В их кущи, белые, как стадо лебедей. 
 
Наследный их удел — бескрайная пустьиня; 
 
Там, вечно странники, они росли трудом; 
 
Там в благочестии, как крины, расцветали; 
 
Там первыя любви желаньем и стыдом 
 
Все чувства юноши вспылали, 
 
Когда красавица, с потупленным челом, 
 
Родительских овец и коз рунистых 
 
Гоня пастушеским жезлом 
 
Испить от (кладезя вод чистых, 
 
Ему, усталому по ловле и трудам, 
 
К иссохшим, жаждущим устам 
 
С улыбкой поднесла благою 
 
Начерпанный её рукою 
 
Сосуд с прохладною водою.

❂❂❂❂

 

Стыд вечный Яковлим сынам! 
 
От них земле пример разврата. 
 
Завистные, за горсть презренну злата 
 
В неволю слёзную продать дерзнули брата. 
 
Не бойся, юноша! тебе заступник бог. 
 
Преступною женой обмалутый владетель 
 
Вотще тебя казнит за добродетель, 
 
К невинному несправедливо строг. 
 
Расторгла цепь твою всевышнего десница, 
 
Твоя отверзлася темница, 
 
И в царский ты вселен чертог. 
 
Теперь уже не «сна обманутый мечтою, 
 
Ниц падших видишь ты злых братии пред собою; 
 
Нет, нужда зельная и нестерпимый глад 
 
Их привели к тебе: к какой осудишь доле? 
 
Мечом ли умереть, иль век пожить в неволе? 
 
Не узнаёт тебя их устрашенный взгляд; 
 
Но ты!.. ты их узнал, и сердце встрепетало, 
 
И сил твоих не стало. 
 
Слезами залился их грозный судия, 
 
И молвил к ним: «Не бойтесь; я — 
 
Иосиф, брат ваш, сын Израиля, Рахили. 
 
Я тот, кого вы все на рабство осудили; 
 
Но бог от зла меня упас, 
 
Египет моему подвергнул он закону, 
 
И как отца поставил фараону, 
 
Придите, братия, вселитесь между нас, 
 
Родителя с собою приведите 
 
И старца жизнию моей возвеселите».

❂❂❂❂

 

Вселясь в Гессеме, род Израилев блажен. 
 
Размножились, цветут дванадесять колен; 
 
Но годы счастия сменили скорби годы, 
 
И взревновали к ним народы, 
 
И притеснителей рука 
 
Над ними стала высока; 
 
Терзают волки их, рассеянное стадо, 
 
И нет им пастыря. — Сердитая река! 
 
Блюди волнам твоим поверенное чадо: 
 
В нем кроется тот муж, тот избранный небес, 
 
Кто рабства с них низложит бремя; 
 
Дщерь фараонова! расти святое семя. 
 
Свободы наступило время, 
 
Израиль радостью воскрес, 
 
Смутился фараон пред множеством чудес, 
 
И с торжеством бежит избавленное племя: 
 
Им облак освещает ход. 
 
Им море путь даёт средь вод, 
 
И пред Синаем стал богоизбранный род.

❂❂❂❂

 

Земля! почто ты вся трепещешь 
 
И твёрдый твой дрожит испод? 
 
Что, небо! твой затмило овод, 
 
И всё ты молниями блещешь? 
 
Синай приник челом; 
 
Днём ночь покрыла землю. 
 
И недр подземных гром 
 
Горе глас трубный внемлю. 
 
но С полей и огнь и дым 
 
Курится, как с горнила; 
 
За облаком густым 
 
Нет дневного светила. 
 
И вдруг сгущенных. мрачность туч 
 
Рассек господней славы луч; 
 
Неся в руках заветные скрижали, 
 
Свет, льющий от чела, явился Моисей, 
 
И не стерпел взор трепетных людей, 
 
И, ослеплённые, к ногам пророка пали.

❂❂❂❂

 

Законодатель мертв, но жив ещё закон, 
 
Пред ним распался Ерихон, 
 
Им покорилася земля млека и меда. 
 
Восстал ли враг? исчез как сон: 
 
Ищу полков — и нет их следа. 
 
Навин, Девора, Гедеон 
 
И ты, сильнейший льва Самсон, 
 
Где вы — там слава и победа. 
 
Граждане ли, забывши честь, 
 
Гостеприимство, долг и веру, 
 
Могли, греха исполнив меру, 
 
Обиду страннику нанесть? 
 
Секира мрачного левита 
 
Всем разделила страшну весть; 
 
Все как один — ему защита, 
 
И злому делу — злая месть.

❂❂❂❂

 

Утешно после брани 
 
Склониться на поля, 
 
Где щедрая земля 
 
Обильны платит дани 
 
Трудящимся жнецам. 
 
По жёлтым полосам 
 
Все идут дружным рядом; 
 
Нельзя окинуть взглядом 
 
Весёлой их толпы; 
 
Работают серпы, 
 
И вместо нив волнистых 
 
Пожатые снопы 
 
В полях остались чистых; 
 
Да класы кое-где, 
 
Забытые в труде, 
 
Оставленные в пищу 
 
Убогому и нищу. 
 
Чуть солнца виден свет, 
 
Чуть пробудилась нива, 
 
Жена цветущих лет, 
 
Прекрасна и стыдлива, 
 
Рожденна для утех, 
 
Приходит ране всех 
 
И целый день сбирает, 
 
И отдыха не знает. 
 
Сынов моавлих дочь 
 
Пришла в страны ей чужды, 
 
Деля свекрови нужды, 
 
Желая ей помочь. 
 
«Не разлучусь с тобою, — 
 
Сказала ей она, — 
 
Где ляжешь ты главою, 
 
Там лечь и я должна. 
 
В скитании убогом 
 
Направлю я твой ход; 
 
Твой бог мне будет богом, 
 
Народом — твой народ». 
 
В них Руфь и награжденье 
 
Достойное нашла 
 
За матери призренье 
 
И добрые дела. 
 
Вооз узнал богатый 
 
Приход её в страну, 
 
Воздал за жертвы платой 
 
И взял её в жену.

❂❂❂❂

 

Чета почтенная! за вашу добродетель 
 
Господь весь род ваш возлюбил; 
 
И каждый внук ваш — стран владетель, 
 
И царский жезл Израиль им вручил. 
 
Но паче всех один прославлен: 
 
Мал был он в братии своей, 
 
Отцом и матерью оставлен, 
 
Но призрен от царя царей. 
 
Едва вступая в путь, над грозным исполином 
 
Торжествовал он, счастливый боец; 
 
Царь, пастырь, воин и певец, 
 
Весь жизни цвет собрал в себе едином; 
 
И, господа поя за множество даров, 
 
Наитием восторга окриленный, 
 
Он пляскою встречал кивот священный 
 
Под звонкий глас своих божественных псалмов.

❂❂❂❂

 

Кто даст мне крылья голубины 
 
Взлететь с Давидом к небесам? 
 
Дерзну ли, дщери Мнемозины, 
 
С моленьем сим прибегнуть к вам? 
 
Нет, чада Греции прекрасной, 
 
Вам жизнь лишь в родине одной; 
 
Туда вы песнью сладкогласной 
 
Зовете дух прельщенный мой: 
 
«Оставь, о друг, верхи Кармила, 
 
Сиона стены и поля, 
 
Какая в небо мысль взманила? 
 
У нас так хороша земля. 
 
Смотри, как острова цветущи, 
 
Любуясь, море обтекло; 
 
Как всюду грады, веси, кущи 
 
Глядятся в влажное стекло. 
 
Здесь торг, весло приявши в руки, 
 
Покрыл судами океан; 
 
Сюда изгнанные науки 
 
Стеклись из отдаленных стран. 
 
Там лозы, маслины и нивы, 
 
Тут храм, феатр иль гипподром; 
 
Здесь все свободны и счастливы, 
 
Здесь славы, муз и счастья дом».

❂❂❂❂

 

Чудесной силою влечёт сей голос чистый; 
 
И девять сестр, взяв за руки меня, 
 
Ведут на верх горы высокой, двухолмистои, 
 
Где с шумом льётся ток сребристый, 
 
Копытом выбитый крылатого коня. 
 
Я в трепете святом склонился над ©одами. 
 
Коснулся струй горящими устами, 
 
И вдруг с очей ниспала пелена; 
 
Пред взором сблизились места и времена, 
 
И несказанное мне зрелище открылось. 
 
С чего начну? где успокою взгляд?

❂❂❂❂

 

У ног моих вот Дельфы град; 
 
И множество там жертв курилось; 
 
И на треножник золотой, 
 
Измучена бесплодною борьбой, 
 
С лицом неистовым, с растрепанной главой, 
 
Садилась пифия; молельцы ей внимали 
 
И таинства, сокрытые судьбой, 
 
В ответах тёмных проникали. 
 
Там варвары, послы неведомой страны, 
 
Богатый дар в честь Фиву посвящали; 
 
А там всей Греции избранные сыны, 
 
Блюстители-амфиктионы, 
 
Мир правый строили, гасили огнь войны, 
 
И все их слушали законы.

❂❂❂❂

 

А там, за морем Алкионы, 
 
Пришельца Пелопса богатая земля: 
 
В ней сто градов; вот первый пред очами 
 
Коринф, двумя владеющий морями. 
 
Народ бежит толпами 
 
На встречу корабля, 
 
Победными покрытого венцами. 
 
Тиран несчастных Сиракуз, 
 
Пленённый их полками, 
 
Везется в нем под гнетом уз, 
 
Сложённых наконец отечества сынами. 
 
Вот брег Ахаии, и в нем святый союз 
 
Бесстрашных воинов, свободных от упреков, 
 
Достойных слыть в веках последними из греков.

❂❂❂❂

 

А там, о вид прелестный для очей! 
 
Где тихой, сребряной струей 
 
Влюблённый зыблется Алфей, 
 
Великолепный град и храм чудесный миру: 
 
В нем сам присутствует Зевес. 
 
Каков являлся он Омиру, 
 
Когда певец богов будил живую лиру, 
 
Таков и к Фидию опустился он с небес; 
 
Оделся костию и златом, 
 
И в облачении прекрасном и богатом 
 
Воссел на блещущий престол. 
 
Оттоле, радостный, он зрит обширный дол, 
 
Где, лёгкие как птицы, 
 
Со стуком мчатся колесницы; 
 
Где от Эллады всей стекаются бойцы; 
 
Епира всадники и критские стрельцы 
 
Где силятся оспорить лавр победный; 
 
Соплетшиесь где ломятся борцы; 
 
Где кистень бьёт о кистень медный, 
 
И где несчетных рук плеск раздает венцы.

❂❂❂❂

 

Ты ль вслед мне предстаешь, несчастная Меосена, 
 
Наследие Иракловых детей? 
 
Ты пала, но гордись ещё судьбой своей: 
 
Ты колыбель и гроб Аристомена. 
 
А ты, о Спарта, град войны, 
 
Народ, безжалостный к убогим! 
 
Дивлюсь твоим законам строгим, 
 
Но отвращаю взор от грубой их страны. 
 
Его к тебе простру, о Мантинея, 
 
Где, победив граждан-тиранов строй, 
 
Со славой, с радостью мертв фивский пал герои.

❂❂❂❂

 

Иль им пойду блуждать лесистого Ликея 
 
И звонкого Менала по холмам, 
 
В вертепы тёмные, где Пана по следам, 
 
К таинственным и шумным торжествам 
 
Сбираются Аркадии все боги, 
 
Сатиры ярые и нимфы легконоги. 
 
Но вот вблизи и брег, где жил Агамемнон, 
 
Вот Аргос и Микены. 
 
Чертога древнего ещё остались стены. 
 
Отсель он, греков вождь, отплыл под Илион; 
 
Тут пал он жертвою измены, 
 
А там Орестовой отмстил рукою он.

❂❂❂❂

 

Но что, шумя, Эгейски волны 
 
Мчат вдоль Аяксовых брегов? 
 
Разбитые суда и чёлны 
 
Несутся по верху валов, 
 
И вкруг пролива оба полны 
 
Снастей и трупов и голов. 
 
Наряд их чуждый, образ дикий — 
 
Твои всё жалкие рабы, 
 
Мидян и персов царь великий! 
 
Ты сих злосчастных жертв судьбы 
 
Пригнал из Асии толпами; 
 
Ты, моря оковав брега, 
 
Как непокорного врага, 
 
Безумец, сек его бичами; 
 
Теперь где похвальба твоя? 
 
Твоих бессмертных где дружины? 
 
Ты рад, что быстрая ладья 
 
Тебя спасает от кончины. 
 
Бой незабвенный Саламины! 
 
Блажен, блажен, кто был в тебе. 
 
А вы, цвет Греции, Афины! 
 
Вы, в -славной первые борьбе, 
 
Вы, чтя всех выше благ свободу, 
 
Домов, ни храмов не ценя, 
 
Их в жертву предали огня — 
 
Честь вам! позднейшему народу 
 
Да будет ваш пример священ, 
 
С почтеньем ищет взор мой слёзный 
 
Сей пепл, отечеству полезный, 
 
Разрушенных Паллады стен.

❂❂❂❂

 

Но сон ли вижу я, или волшебным словом 
 
Там камни движутся при Амфионе новом 
 
И в стройной красоте восходят к облакам? 
 
Ареев холм венчает девы храм; 
 
Великолепные отверзты Пропилеи; 
 
Подобный варваров шатрам 
 
Вот пышный Одеон, и битвы в нем трофеи, 
 
Корысть — Афинам честь и Ксерксу вечный срам; 
 
А там 
 
Ряд портиков, искусства диво, 
 
Где Зевкса кисть и Фидиев резец, 
 
Веселье взоров и сердец, 
 
Друг с другом спорятся за первенства венец: 
 
И мрамор дышит там, и древо краской живо. 
 
Граждан несметное число 
 
По стогнам всем волнуется, как море: 
 
Кто к площади опешит, витий где в шумном споре 
 
Правленья движется кормило и весло; 
 
Кто в Академов сад, где, мудрости плодами 
 
Питаясь, смертные равняются с богами. 
 
Но гуще всех толпы и граждан и гостей, 
 
На празднество молвою привлеченных, 
 
Бегут в прекрасный дом игр, Вакху посвященных, 
 
Где роскошь хвальная достойнейших мужей 
 
Все чары собрала для слуха и для ока; 
 
Где гений оживил предания веков, 
 
Событья смертных и богов, 
 
Борьбу великих душ с слепою властью рока, 
 
Совокупив в одно для чувств и для умов 
 
И пользу важного урока, 
 
И прелесть сладостных стихов.

❂❂❂❂

 

Из мрака лет давно минувших 
 
Он диких выставил людей, 
 
Невежества и буйства сном уснувших, 
 
Одетых кожами зверей, 
 
Упитанных сырыми их телами, 
 
Или травой пустынь, или дубов плодами; 
 
Вдруг сын земли, отважный Промефей, 
 
Дерзнул на небеса — и для богов возжженный 
 
Похитил огнь священный; 
 
Опустился долу с ним, и вид нагих степей, 
 
Согретый теплотой лучей, 
 
Расцвел в единый миг: всё жизнию взыграло. 
 
Искусства родились; пила, секира, рало 
 
Проникли в глубь лесов; возделались поля, 
 
Златою нивою оделася земля, 
 
Из блат возникли сёлы, 
 
Ткань лёгкую дало руно блеющих стад, 
 
И крав сосцы — млеко, и мёд душистый — пчёлы, 
 
И радость жизни — виноград. 
 
Но небожители возревновали счастью; 
 
Шлют казнь его творцу за хвальные дела: 
 
Его жилище впредь — пустынная скала; 
 
Ифестом жалостным и непреклонной Властью 
 
Прикован к ней бессмертный сей Титан 
 
И с ним беседует лишь старец Океан. 
 
Но что сильней души великой воли? 
 
Против неё ничто Зевесов гром: 
 
Один своей провидец доли, 
 
С спокойным Промефей челом 
 
Ждёт внука-мстителя, кто цепь его развяжет; 
 
Живой утробой он орла насытит глад, 
 
Падёт в бездонный ад, 
 
Но тайны ввек мучителю не скажет. 
 
Судьба исполнилась, и веки протекли, 
 
И Промефея длань Иракла овободила: 
 
Плен разума расторгла сила, 
 
И вечный мир настал меж неба и земли.

❂❂❂❂

 

Но между тем как все с безмолвным удивленьем 
 
Вперили ум, и слух, и взор 
 
И, плавно двигаясь под лирным строем, хор 
 
Гремит таинственным, высоким песнопеньем, — 
 
За ратью рать идёт от Тибра берегов. 
 
Пред ними смолкло всё; лишь рёв трубы военной 
 
И грустный стук оков 
 
До края слышится вселенной. 
 
Величье краткое! вновь воинов толпы, 
 
Как тучи снежные, от севера несутся. 
 
Державы Римския огромные столпы, 
 
Разимы вновь и вновь, трясутся 
 
И с треском рушатся на прах. 
 
Везде грабёж, убийство, страх, 
 
Смесь странная племён и нравов и языков; 
 
И музы робкие на трепетных крылах, 
 
Сих варваров страшася буйных криков, 
 
Сокрылись от земли „в спокойных небесах. 
 
Один!.. что делать мне? кто мне подаст спасенье? 
 
И кто бы укротить неистовых возмог?. 
 
Но что! зрю новое, чудесное явленье: 
 
Нисшел любви весёлый бог.

❂❂❂❂

 

Не тот слепой младенец Афродиты, 
 
С которым в Пафосе резвилися Хариты; 
 
Но рыцарь-юноша с смеющимся челом. 
 
Как лебедь белый конь резво под ним кружится, 
 
А тот на нем скача, стрельбою веселится. 
 
С ним рядом кроткая сопутница его — 
 
Взаимность имя ей; с кумира своего 
 
Глаз не сведет она, как тень с ним неразлучна. 
 
Его забава — всех язвить иглами стрел; 
 
Но язвы их целить — благий её удел, 
 
И, благо в сем творя, сама благополучна. 
 
При ней чета подруг: 
 
Одна есть Искренность младая, 
 
А Верность скромная другая. 
 
У рыцаря ж усердных двое слуг: 
 
Неутомимые повсюду скороходы, 
 
Готовые за ним сквозь огнь и воды. 
 
Один, склонив хребет, плечами дюжий Труд 
 
Несёт тяжелое припасов нужных бремя; 
 
Другой — Терпеж, страдалец всех причуд; 
 
Смиренный раб, обняв златое стремя, 
 
Из милости ждёт взгляда одного, 
 
И счастья миг, когда сподобится его, 
 
Ему наградою за долгой скорби бремя.

❂❂❂❂

 

Я зрю: толпою к ним бегут со всех сторой 
 
Вожди и воины, суровые дотоле, 
 
Амур, как царь, дарит им свой закон, 
 
И все покорствуют его волшебной воле. 
 
И вот красавицы, кого ревнивый страх 
 
Таил во мрачных теремах, 
 
Как вешние цветы от плена свободились; 
 
И храбрые упали к их ногам, 
 
И с новым рвеньем устремились, 
 
Чтоб их понравиться очам, 
 
К опасностям, к трудам, 
 
За подвигом, за славой 
 
И в дальний путь и в бой кровавый.

❂❂❂❂

 

В дни празднеств поприще им растворяет честь; 
 
И витязи съезжаются толпою, 
 
Горя желанием награду приобрести 
 
Даруемую им прекрасною рукою. 
 
Свою тем Даму превознесть 
 
И с ней себя хвалою. 
 
Едва успеет око счесть 
 
Отважных всех, готовых к бою. 
 
Прекрасный вид: чуть рассвело, 
 
Уже, как в улье рой шумящий, 
 
Теснится зрителей несметное число. 
 
Но вот и сонм бойцов блестящий: 
 
Как бодро едут все они! 
 
Как их доспехи, латы 
 
И крепки и богаты! 
 
Как статны их кони! 
 
Как распущенные знамена их пестреют! 
 
Как пышно шлемов их пернаты гребни веют! 
 
Какие надписи на вещих их щитах!

❂❂❂❂

 

Но глас трубы раздался медный — 
 
Привстали всадники на крепких стременах. 
 
Кому из них венец победный? 
 
Ещё трубят — как вихрь иль гром 
 
Пустились все; их глаз не видит боле; 
 
Под ними застонало поле, 
 
И стала пыль столпом. 
 
Щиты дробятся, копья ломки 
 
В куски летят, мечей булат 
 
Частит удары громки 
 
В стальные кольцы лат. 
 
Не все и храбрые счастливы: 
 
Тот ранен, тот упал; сильнейшая рука 
 
Из седл их вышибла, и кони их ретивы 
 
Ржут, в поле мчась без седока. 
 
Редеет бой. Один воитель 
 
Остался наконец, 
 
Счастливый прочих победитель. 
 
Ему награда и венец; 
 
Ему сей шарф златой, царевны рукоделье. 
 
Сей богатырский меч (в дни давней старины 
 
Он был предмет войны, 
 
И нет ему цены). 
 
Торжественник! полно твоё веселье: 
 
Со всех сторон к тебе несётся похвала; 
 
И та красавица, которая была 
 
Одна из всех тебе мила, 
 
Уже с улыбкою небесной 
 
Тебя надеждою дарит награды лестной, 
 
Которую давно любовь твоя ждала.

❂❂❂❂

 

Но более ещё ты счастия достоин, 
 
Коль, столько ж сладостный певец, как храбрый воин, 
 
Со славой равною двойной окончишь труд: 
 
Руками, грозные нанесшими удары, 
 
Коснёшься звонких струн гитары 
 
И нежным пением прельстишь Любовный суд. 
 
Так, рыцарь тот из всех зовется совершенным, 
 
В ком к женщинам любовь и трубадуров дар — 
 
Краса и цвет достоинствам военным.

❂❂❂❂

 

Не мене оттого горит в них бранный жар; 
 
Не век им праздновать веселью и покою. 
 
Лишь зацветут поля весною 
 
И труб раздастся рёв, 
 
Уже в них дух кипит войною, 
 
И каждый агнец вышел лев. 
 
От устья Тагова до дальней Палестины, 
 
Летая молнией, разят они врагов, 
 
И часто вспять от горсти сих бойцов 
 
Ордами бегали срацины.

❂❂❂❂

 

За ними на крылах дух устремился мой. 
 
Какие подвиги, удары, смерти, раны!.. 
 
Какие страшные собрались предо мной, 
 
Подобно грезам сна, живые великаны!.. 
 
Неужли сон мысль оковал мою? 
 
Нет; нет, в лице их узнаю: 
 
Вот Мавров Молот Карл, Европы всей спаситель; 
 
Вот Кампеадор Сид, отцовой чести мститель; 
 
Вот веры щит — Годфред; вот сердцем лев — Ричард; 
 
Вот страха и упрек не знающий Баярд; 
 
И наши, вот они: и Святослав великий, 
 
Царьградоких кесарей соперник полудикий; 
 
И, половцев гроза и страх, 
 
Краса владык, венчанный Мономах, 
 
И два Мстислава, честь России, 
 
Два храбрые, столпы святой Софии; 
 
И Невский, и Донской!.. 
 
Я вижу, движется их строй, 
 
Их очи смотрят, грудь их дышит… 
 
Промолвите, герои древних лет! 
 
Да глас ваш жадный слух услышит; 
 
Хочу рукой моей коснуться вас… Ах! нет! 
 
Нет их! нет никого! мечта воображенья 
 
Мой обманула взор: зарытые землёй, 
 
Для них нет боле пробужденья. 
 
Один, в тиши ночного бденья, 
 
Я здесь с душой, смущённой от скорбей! 
 
Вокруг меня зари свет слабый льётся; 
 
Лице горит, мрет голос, сердце бьётся, 
 
И слезы каплют из очей.

❂❂❂❂