Кольма

Уже настала ночь; ветр хладный в поле свищет,  
И бурей вдалеке колеблются валы,  
И в поле диком взор убежища не сыщет.  
Источник пенистый, свергаясь со скалы,  
Дождями наводнен крутится по долине.  
Оставлена, одна в безлюдной я пустыне. —  
Восстань, луна! пролей на землю луч златой;  
Явите, звезды! мне ваш образ благотворной,  
И укажите путь до той пещеры горной,  
Где ловлей утомлен Сальгар почиет мой.  
Он там лежит, и псов вокруг усердных стая  
Отрежет и лук его и тул пернатых стрел;  
А я под древом здесь зову его, рыдая,  
И жду, чтобы его хоть голос долетел.  
Ах! ветров страшный рев, потоков шум унылый,  
Претят, чтобы достиг ко мне сей голос милый. —  
Почто же медлишь ты, Сальгар, любезный мой?  
Или забыл уже свое мне обещанье?  
Вот камень, древо: здесь назначил ты свиданье,  
И здесь я жду вотще, и нет тебя со мной.  
Сальгар! возлюбленный! увы! чтоб быть с тобою  
Рассталась с братом я, оставила отца;  
Мой род с твоим горят взаимною враждою,  
Лишь наши сей вражды не ведают сердца.  
Ветр буйный! укротись, твой шум меня терзает,  
И ты, о водопад! умолкни хоть на час.  
Сальгар! Сальгар! я здесь, здесь Кольма ожидает,  
Здесь камень, древо здесь… теряется мой глас. —  
Светлеет ночь; трава сребрится на долине,  
И по горам луны мелькает бледный свет;  
Но никого не зрю на серой их вершине,  
Не слышу лая псов, и там Сальгара нет. —  
Двух спящих воинов я в поле примечаю.  
Посмотрим: Боже мой! Сальгар и с ним мой брат!  
Вы примирилися, коль вместе вас встречаю…  
Несчастная! они убитые лежат. —  
Сальгар! почто убил ты брата мне любезна?  
А ты, мой брат! почто Сальгара умертвил?  
Потеря обоих равно для Кольмы слезна,  
И в сердце Кольмином равно ваш образ жил.  
Какой теперь я вас могу почтить хвалою?  
О брат! ты некогда бывал противным страх;  
А ты, прекраснейший в Морвеновых сынах,  
Сальгар! друзья мои! беседуйте со мною.  
Они безмолвны; жизнь слетела с их лица,  
И под рукой моей не бьются их сердца.  
О тени милые! хоть вы мне отвечайте:  
Не устрашит меня умерших даже глас.  
Куда сокрылись вы, отрадну весть подайте,  
Скажите, где искать, везде найду я вас;  
В которую идти пещеру мне велите?  
Но что! стенаю я, а вы, друзья, молчите. —  
Воссяду здесь одна я с грустию моей  
И утренней зари дождуся со слезами;  
Тогда могилу им усердными руками  
Изроют их друзья, и я возлягу в ней.  
Несчастной Кольмы жизнь как сон уж исчезает;  
И что ей жить, когда любезных боле нет?  
Близь тока, что с горы здесь шумно упадает,  
Глубоким сном она в средине их уснет.  
Лишь ночь сойдет с небес в своих покровах черных,  
И томная луна проглянет в облаках,  
Я буду здесь летать на крыльях ветров горных,  
Рыдая и стеня на хладных сих гробах.  
Услышит в хижине ловец мой глас унылой,  
Он устрашит его и вместе усладит;  
Придут сюда внимать плач Кольмы над могилой:  
Сей плач героев смерть и славу возвестит.  

❂❂❂❂

Так песнь воспела нам прекрасная Минона,  
И не могли мы ей внимать без слез и стона;  
Всем Кольма грустная известна нам была,  
И вновь, казалося, в Миноне ожила.  
Тогда предстал Уллин и арфою златою  
Нам песнь Альпинову приятно повторил.  
О Рино! о Альпин! сколь чувством и душою  
Внимавших вам владеть ваш глас искусен был!  
Но вы покоитесь теперь в могилах мрачных;  
Песнь ваша не слышна ни на вершинах злачных,  
Ни моря на брегу, ни Сельмы во стенах:  
Молчанье царствует на наших торжествах.  
Сколь жалобно воспеть умели вы Морара!  
Меч юноши сего был остр, как меч Оскара,  
И духом он велик, как сильный был Фингал;  
Но смерти час пришел, и юноша сей пал,  
И восскорбел отец от тяжкого урона,  
И горько нежная восплакала Минона:  
Морару храброму сестра она была;  
Лишь песнь Уллинову печальную вняла,  
Как ясная луна пред бурей, удалилась.  
Под бардов перстами вдруг арфа оживилась,  
С Уллином вкупе я свой глас соединил,  
И песней наших звук гул звонко повторил.  

❂❂❂❂

1821  

❂❂❂❂