Калиостро

На ярмарке перед толпою пестрой,  
Переступив запретную черту,  
Маг-шарлатан Джузеппе Калиостро  
Волшебный свой стакан поднес ко рту.  
И тут же пламя вырвалось клубами,  
И завертелась площадь колесом,  
И жарко стало, как в турецкой бане,  
И разбежался ярмарочный сонм.  
И дрогнула от дребезга и треска  
Вселенная. И молния взвилась…  

❂❂❂❂

Лишь акробатка закричала резко:  
«Довольно, сударь! Сгиньте с наших глаз!»  
Но Калиостро возразил любезно:  
«Малютка, я еще не превращен  
В игрушку вашу. Поглядите в бездну…»  
И он взмахнул пылающим плащом.  
Она вцепилась в плащ и поглядела  
Сначала робко, а потом смелей:  
«Ну что же, маг, ты сделал наше дело —  
И мне винца, пожалуйста, налей!»  
Пригубила и, обжигая десны  
И горьким зельем горло полоща,  
Захохотала: «Все-таки несносны  
Прикосновенья жгучего плаща!  
Но что бы ни было, я не трусиха.  
Ты, может быть, опасный человек,  
А все-таки отъявленного психа  
Я придержу на привязи навек!»  

❂❂❂❂

Что с ними дальше было — знать не знаю.  
А коли знал бы, всё равно молчок.  
Но говорят, что акробатка злая  
Сдержала слово, сжала кулачок.  

❂❂❂❂

В другой, изрядно путанной легенде  
Описаны их жуткие дела,  
На пустяки растраченные деньги:  
Девчонка расточительна была.  
Она и он добыли, что им надо,  
Не замечали пограничных вех,  
Европу забавляли буффонадой  
Не час, не день, не годы — целый век.  
Как видно, демон старика принудил  
Изнемогать от горя и любви.  
И служит ей он, как ученый пудель,  
Все замыслы откроет ей свои.  

❂❂❂❂

Летят года. Беснуется легенда.  
И как попало главами пестрит.  
И вот уже зловредного агента  
Следить за ними подослал Уолл-стрит.  
В какой лачуге иль в каком трактире  
Заколот этот Шерлок Холмс ножом?  
Где в тучи взмыл «ТУ-сто сорок четыре»?  
Чей Пинкертон пакетами снабжен?  

❂❂❂❂

А в то же время Калиостро скрылся  
На полстолетья, как на полчаса.  
Его архив грызет чумная крыса,  
А старикан сначала начался!  
Есть у него дворец и графский титул,  
Сундук сокровищ и гайдук-араб.  
Забронзовел, весь в прозелени идол,  
Владыка мира — все-таки он раб!  
Да! Ибо в силу некоего пакта  
Меж ним и автором явилась тут  
Всё та же, та же, та же акробатка.  
О ней неправду сплетники плетут.  
Но что за мерзость городские сплетни!  
Ведь акробатка — вечная весна,  
А стосемидесятишестилетний  
Из-за нее одной не знает сна!  

❂❂❂❂

Смотрите же в партере, на балконе,  
Как действие стремительно идет!  
Несут карету бешеные кони.  
На козлах автор — сущий идиот.  
А позади плечом к плечу две тени.  
Они страшны для чьих-то медных лбов.  
В сплетенье рук, в сцепленье двух смятений,  
Вне времени свершается любовь…  
Там — ждут востребованья груды писем.  

❂❂❂❂

Здесь — лопается колба колдуна.  
От акробатки ветреной зависим,  
Он знает — жизнь исчерпана до дна.  
Он скоро сдохнет. Так ему и надо!  
Но мечется легенда наугад…  
Дай на пятак стаканчик лимонада!  
Дай на целковый парусный фрегат!  
За океаном, в Конго иль у Ганга,  
Единая однажды навсегда,  
Всё та же краля, выдумка, цыганка  
Взмахнет ему платочком: «До свида…».  

❂❂❂❂

Пора! Пора! Еще ничто не ясно.  
Воображенье — лучший проводник.  
Весь мир воображеньем опоясан.  
Он заново разросся и возник.  
Он движется вовне или внутри нас,  
На личности и роли нас деля.  
Он формула. Он точность. Он стерильность.  
Вкруг солнца вечно вертится земля.  

❂❂❂❂

Стучит тамтам. Гудят удары гонга.  
Круженье пар. Скольженье легких тел.  
Рукой подать до Ганга и до Конго.  
Кто захотел — мгновенно долетел!..  

❂❂❂❂

Не представляя, что подскажет завтра,  
К чему обяжет утренняя рань,  
На полуслове обрывает автор  
И отвергает всякую мораль.  

❂❂❂❂

Да и к чему служила бы мораль нам?  
Кончает Калиостро свой полет  
В четвертом измеренье ирреальном  
И поздравленья новобрачным шлет,  

❂❂❂❂

Я посвящаю Женственности Вечной  
Рассказ про Калиостро-колдуна.  
В моих руках не пузырек аптечный.  
Мне в руки вечность даром отдана.  

❂❂❂❂

Июль 1972  

❂❂❂❂