1  

❂❂❂❂

Широк и красен галочий закат.  
Вчера был дождь. В окоченевших кадках,  
Томясь, ночует черная вода,  
По водосточным трубам ночь подряд  
Рыдания теснились. Ветром сладким  
До горечи пропахла лебеда.  

❂❂❂❂

О, кудри царские по палисадам,  
Как перенесть я расставанье смог?.  
Вновь голубей под крышей воркованье…  
Вот родина! Она почти что рядом.  
Остановлюсь. Перешагну порог.  
И побоюсь произнести признанье.  

❂❂❂❂

Так вот где начиналась жизнь моя!  
Здесь канареечные половицы  
Поют легонько, рыщет свет лампад,  
В углах подвешен. Книга «Жития  
Святых», псалмы. И пологи из ситца.  
Так вот где жил я двадцать лет назад!  

❂❂❂❂

Вот так, лишь только выйдешь на крыльцо,  
Спокойный ветер хлынет от завозен, —  
Тяжелый запах сбруи и пшениц…  
О, весен шум и осени винцо!  
Был здесь январь, как горностай, морозен,  
А лето жарче и красней лисиц.  

❂❂❂❂

В загоне кони, ржущие из мглы…  
Так вот она, мальчишества берлога —  
Вот колыбель сумятицы моей!  
Здесь может, даже удочки целы,  
Пойти сыскать, подправить их немного  
И на обрыв опять ловить язей.  

❂❂❂❂

Зачем мне нужно возвращать назад  
Менял ладони, пестрые базары,  
Иль впрямь я ждал с томленьем каждый год:  
Когда же мимо юбки прошумят  
Великомученицы Варвары  
И солнце именинное взойдет?.  

❂❂❂❂

Ведя под ручку шумных жен своих,  
Сходились молчаливые соседи,  
И солнце смех раздаривало свой,  
Остановясь на рожах их тупых,  
На сапогах, на самоварной меди…  
Неужто это правило душой?  

❂❂❂❂

А именины шли своим путем,  
Царевной-нельмой, рюмками вишневки.  
Тряслись на пестрых дугах бубенцы,  
Чуть вздрагивал набухшим чревом дом,  
И кажется теперь мне: по дешевке  
Скупили нас тогда за леденцы.  

❂❂❂❂

В загонах кони, ржущие из мглы…  
А на полтинах решки и орлы,  
На бабьих пальцах кольца золотые,  
И косы именинницы белы.  
И славил я порукой кабалы  
Варвары Федоровны волосы седые!  

❂❂❂❂

2  

❂❂❂❂

Не матери родят нас — дом родит.  
Трещит в крестцах, и горестно рожденье  
В печном дыму и лепете огня.  
Дом в ноздри дышит нам, не торопясь растит,  
И вслед ему мы повторяем мненье  
О мире, о значенье бытия.  

❂❂❂❂

Здесь первая пугливая звезда  
Глядит в окно к нам, первый гром грохочет.  
Дед учит нас припрятать про запас.  
Дом пестует, спокойный, как всегда.  
И если глух, то слушать слез не хочет,  
Ласкает ветвью, розгой лупит нас.  

❂❂❂❂

И все ж мы помним бисеры зимы,  
Апрель в ручьях, ворон одежду вдовью,  
И сеновалы, и собак цепных,  
И улицы, где повстречались мы  
С непонятою до сих пор любовью, —  
Как ни крути, не позабудем их!  

❂❂❂❂

Нас мучило, нас любопытство жгло.  
Мы начинали бредить ставкой крупной,  
Мы в каждую заглядывали щель.  
А мир глядел в оконное стекло,  
Насмешливый, огромный, недоступный,  
И звал бежать за тридевять земель.  

❂❂❂❂

Но дом вручил на счастье нам аршин,  
И, помышляя о причудах странствий,  
Мы знали измеренья простоту,  
Поверив в блеск колесных круглых шин,  
И медленно знакомились с пространством,  
От дома удаляясь на версту, —  

❂❂❂❂

Не более. Что вспоминаешь ты,  
Сосед мой хмурый? Может быть, подвалы,  
В которых жил отец твой за гроши  
На городских окраинах, кресты  
Кладбищ для бедных, и зловонье свалок,  
И яркий пряник в праздник — для души?  

❂❂❂❂

Но пестовала жизнь твою, любя,  
Другая, неизвестная мне сила.  
И был чужим сосущий соки дом,  
И вечером, поцеловав тебя,  
Твоя сестра на улицу ходила,  
Блестя слезой, от матери тайком.  

❂❂❂❂

И поздно ночью, возвратясь из мглы,  
Полтинники, где решки и орлы,  
Она с тобою, торопясь, считала.  
И сутки были, как они, круглы.  
Мир, затопляя темные углы,  
Пел ненавистью крепкого накала.  

❂❂❂❂

3  

❂❂❂❂

Дышал легко станичный город наш,  
Лишь обожравшись — тяжко. Цвет акаций,  
Березы в песнях, листьях и пыли,  
И на базарах крики: «Сколько дашь?»  
Листы сырых, запретных прокламаций  
До нас тогда, товарищ, не дошли.  

❂❂❂❂

У нас народ все метил загрести  
Жар денежный и в сторону податься.  
Карабкались за счастьем, как могли, —  
Не продохнуть от свадеб и крестин.  

❂❂❂❂

Да, гневные страницы прокламаций  
До нас тогда, товарищ, не дошли.  
Да если б даже! — и дошла одна,  
Всяк, повстречав, изматерился б сочно  
И к приставу немедленно отнес.  
Был хлеб у нас, хватало и вина,  
Стояла церковь прочно, рядом прочно —  
Цена на хлеб, на ситец, на овес.  

❂❂❂❂

И до сих пор стоят еще, крепки,  
Лабазы: Ганин, Осипов, «Потанин,  
И прочие фамилии купцов…  
Шрапнельными стаканами горшки  
Заменены. В них расцвели герани —  
Вот что осталось от былых боев,  

❂❂❂❂

Сюда пришедших. Двадцать лет назад  
Здесь подбородки доблестно жирели,  
Купецкие в степях паслись стада,  
Копился в пище сладковатый яд.  
В шкатулках тлели кольца, ожерелья  
Из жемчугов. И серьги в два ряда.  

❂❂❂❂

Не потому ли, выгибая клюв,  
Здесь Анненков собрал большую стаю —  
Старшой меньших! Но вывелась семья,  
И, черные знамена развернув,  
Он отлетал, крепя крыло, к Китаю,  
И степью тек, тачанками гремя.  

❂❂❂❂

И мало насчитаешь здесь имен,  
Отдавших жизнь за ветры революций,  
Любимых, прославляемых теперь.  
Хребты ломая, колокольный звон  
Людей глушил. Но все-таки найдутся  
Один иль два из приоткрывших дверь  

❂❂❂❂

В далекое. И даже страшно мне:  
Да, этот мир, настоян на огне,  
И погреба его еще не раз взорвутся,  
Еще не раз деревья расцветут,  
И, торопясь, с винтовками пройдут  
В сквозную даль солдаты революций.  

❂❂❂❂

4  

❂❂❂❂

Был город занят красными, они  
Расположились в Павлодаре. Двое  
Из них…  

❂❂❂❂

1934  

❂❂❂❂