Всю ночь кричали петухи 
и шеями мотали, 
как будто новые стихи, 
закрыв глаза, читали. 
 
И было что-то в крике том 
от горькой той кручины, 
когда, согнувшись, входят в дом 
постылые мужчины. 
 
И был тот крик далек-далек 
и падал так же мимо, 
как гладят, глядя в потолок, 
чужих и нелюбимых. 
 
Когда ласкать уже невмочь, 
и отказаться трудно… 
И потому всю ночь, всю ночь 
не наступало утро.