Вот к дому, катя по аллеям,
с нахмуренным Яшкой —
с лакеем,
подъехал старик, отставной генерал с деревяшкой.
❂❂❂❂
Семейство,
чтя русский
обычай, вело генерала для винного действа
к закуске.
❂❂❂❂
Претолстый помещик, куривший сигару,
напяливший в полдень поддевку,
средь жару
пил с гостем вишневку.
❂❂❂❂
Опять вдохновенный,
рассказывал, в скатерть рассеянно тыча окурок,
военный
про турок:
«Приехали в Яссы…
Приблизились к Турции…»
Вились вкруг террасы
цветы золотые настурции.
❂❂❂❂
Взирая
на девку блондинку,
на хлеб полагая
сардинку,
кричал
генерал:
«И под хохот громовый
проснувшейся пушки
ложились костьми батальоны…»
❂❂❂❂
В кленовой
аллее носились унылые стоны
кукушки.
❂❂❂❂
Про душную страду
в полях где-то пели
так звонко.
Мальчишки из саду
сквозь ели,
крича, выгоняли теленка.
❂❂❂❂
«Не тот, так другой
погибал,
умножались
могилы»,—
кричал,
от вина огневой…
Наливались
на лбу его синие жилы.
❂❂❂❂
«Нам страх был неведом…
Еще на Кавказе сжигали аул за аулом…»
❂❂❂❂
С коричневым пледом
и стулом
в аллее стоял,
дожидаясь,
надутый лакей его, Яшка.
❂❂❂❂
Спускаясь
с террасы, военный по ветхим ступеням стучал
деревяшкой.
❂❂❂❂
1904, Москва
❂❂❂❂