Тропинкой узкою я шел в ночи немой,  
И в черном женщина явилась предо мной.  
Остановился я, дрожа, как в лихорадке…  
Одежды траурной рассыпанные складки,  
Седые волосы на сгорбленных плечах —  
Всё в душу скорбную вливало тайный страх.  
Хотел я своротить, но места было мало;  
Хотел бежать назад, но силы не хватало,  
Горела голова, дышала тяжко грудь…  
И вздумал я в лицо старухи заглянуть,  
Но то, что я прочел в ее недвижном взоре,  
Таило новое, неведомое горе.  
Сомненья, жалости в нем не было следа,  
Не злоба то была, не месть и не вражда,  
Но что-то темное, как ночи дуновенье,  
Неумолимое, как времени теченье.  
Она сказала мне: «Я смерть, иди со мной!»  
Уж чуял я ее дыханье над собой,  
Вдруг сильная рука, неведомо откуда,  
Схватила, и меня, какой-то силой чуда,  
Перенесла в мой дом…  
Живу я, но с тех пор  
Ничей не радует меня волшебный взор,  
Не могут уж ничьи приветливые речи  
Заставить позабыть слова той страшной встречи.  

❂❂❂❂

Конец 1860  

❂❂❂❂