Туманы, пропасти и гроты… 
Как в воздух, поднимаюсь я 
В непобедимые высоты, 
Что надо мной и вкруг меня. 
Как в воздухе, в луче эфирном 
Вознесся белоснежный пик, 
И от него хрустальным фирном 
Слетает голубой ледник… 
У ледяного края бездны 
Провеял облак ледяной: 
Мгла дымная передо мной… 
Ударился о жезл железный 
Мой посох бедный, костяной: 
И кто-то темный из провала 
Выходит, пересекши путь, 
И острое вонзилось жало 
В мою взволнованную грудь… 
Раскатам мстительного смеха, 
Раскатам бури снеговой 
Ответствует громами эхо… 
И катится над головой — 
Тяжеловесная лавина, 
Но громовой, летящий ком 
Оскаленным своим жерлом 
Съедает мертвая стремнина. 
Глухие стоны урагана 
Упали в пасти пропастей, 
Скользнули на груди моей, 
Свиваясь, лопасти тумана, 
Над осветленной крутизной 
Истаяв ясными слезами… 
И кто же! — брат передо мной 
С обезумевшими очами — 
Склонился, и железный свой 
Он поднял жезл над головой… 
Так это — ты?. Но изумленный, 
Безгневный, улыбнулся лик; 
И жезл упал окровавленный 
На звонкий, голубой ледник. 
«Высоких искусов науку 
И марева пустынных скал 
Мы поняли», — ты мне сказал: 
Братоубийственную руку 
Я радостно к груди прижал… 
Пусть шел ты от одной долины, 
Я — от другой (мой путь иной): — 
Над этой вечной крутизной 
На посох бедный, костяной 
Ты обменял свой жезл змеиный. 
Нам с высей не идти назад: 
Мы смотрим на одни вершины, 
Мы смотрим на один закат, 
На неба голубые степи; — 
И, как безгрешные венцы, 
Там ледяных великолепии 
Блистают чистые зубцы. 
Поэт и брат! В заре порфирной 
Теперь идем — скорей, туда — 
В зеркальные чертоги льда 
Хрустальною дорогой фирна.

❂❂❂❂

Бобровка

❂❂❂❂