и они встречаются через год, в январе, пятнадцатого числа. 
и одна стала злее и обросла, 
а другая одета женой магната или посла. 
и одна вроде весела, 
а другая сама не своя от страха, 
словно та в кармане черную метку ей принесла.

❂❂❂❂

и одна убирает солонки-вазочки со стола, 
и в ее глазах, от которых другая плавилась и плыла, 
в них, в которых была все патока да смола, 
— в них теперь нехорошая сталь и мгла. 
и она, как была, нагла. как была, смугла. 
«как же ты ушла от меня тогда. 
как же ты смогла».

❂❂❂❂

и другая глядит на нее, и через секунду как мел бела. 
и она еще меньше, еще фарфоровей, чем была. 
и в ее глазах, от которых одежда делается мала, 
и запотевают стекла и зеркала — 
в них теперь зола. 
«ты не знаешь, не знаешь, как я тебя звала, 
шевелила губами, ржавыми от бухла, 
месяц не улыбалась, 
четыре месяца не спала. 
мы сожгли друг друга дотла, 
почему ты зла? 
разве я тебя предала? 
я тебя спасла».

❂❂❂❂

у них слишком те же губы, ладони, волосы, 
слишком памятные тела, 
те, что распороли, разъяли, вырвали из тепла, 
рассадили на адовы вертела. 
и одна сломалась, 
другая была смела 
каждая вернулась домой в тот вечер 
и кожу, 
кожу 
с себя сняла.

❂❂❂❂

у одной вместо взгляда два автоматных дула, 
она заказывает два рома, 
закусывает удила. 
— ну, чего ты молчишь. 
рассказывай, как дела.

❂❂❂❂