Но есть упоенье в позоре 
И есть в униженьи восторг 
Валерий Брюсов 
Она ко мне пришла и говорила здесь, 
Вот в этой комнате, у этого окна: 
— Любимый! милый мой! убей меня! повесь! — 
Тебе я больше не верна! 
Ты удивляешься, растерян ты теперь? 
Не оскорбила ль я тебя? О, не скрывай! 
Мы разошлись с тобой… Я мучилась… Поверь, 
С тобой я потеряла рай. 
Ты разлюбил меня, — я вижу по глазам, — 
О! мне твои глаза не лгали никогда… 
Ты честен, справедлив! и ты согласен сам: 
Я отгадала, милый? да? 
Я все тебя люблю по-прежнему! ты — мой! 
И я… я вся — твоя! Нет, впрочем, не совсем: 
Уж пятеро — с тех пор! — повелевали мной!.. 
Но… оскорблять тебя зачем?… 
Зачем? ведь это — грех! о, я теряю ум, 
Ты знаешь, извини меня: нет больше сил, 
Я больше не могу… устала я от дум… 
Ты все ж мне близок, дорог, мил! 
Я все еще тебя люблю, люблю… Увы, 
Теперь уж я не та… о, нет, совсем не та, — 
Теперь я… падшая! Позволите ли Вы 
У вас побыть, моя Мечта?! 
Вы слезы видите, ведь Вы добрее всех… 
Простите, не могу: я плачу… ничего! 
Наплюйте мне в лицо: ведь я одна из тех, 
Которых… Тяжко!.. одного 
У Вас молю: чуть-чуть Вы любите меня? 
Мне, впрочем, все равно; я все еще люблю! 
О, бейте, мучайте несчастную, гоня, — 
Все, что хотите, претерплю!.. — 
Я на слова ее молчать уже не мог 
И руку, застонав, над нею я занес, 
И захотелось мне ей дать удар в висок 
При виде этих красных слез 
— Ударь! ударь меня! ты видишь — жду, молю! — 
Она шептала мне с неистовой тоской: — 
Но все-таки люблю! ты слышишь? — я люблю! 
И мой ты! слышишь?! — мой!!! 
Возненавидел я ее в мертвящий миг 
И, проклиная дико, крикнул: «С глаз долой, 
Змея проклятая! о, я тебя постиг: 
Ты издеваешься над мной! 
Уйди! уйди скорей! — все кончено! позор 
Пусть упадет теперь на голову твою!..» 
И вот она ушла, потупив грустно взор, 
Сказав в последний раз: люблю.

❂❂❂❂