Простор живого белого стиха

Простор живого белого стиха,  
бескрайнего, как снег под Оренбургом  
иль поле летом – лишь ковыль, ковыль,  
неясный мир метелок серебристых,  
колышущийся, как вода в реке.  

❂❂❂❂

Я ничего на свете не умею.  
На удивленье. Только рифмовать.  
Ни умных рук завидная работа,  
ни точная работа головы –  
ничто в моей судьбе не получилось,  
лишь это: “путь – нибудь”, “заряд – подряд”,  
ну, там еще сомнительная рифма  
“покинутую – киноварью”. Все.  

❂❂❂❂

Да-да, я помню: ритмы, форма строф,  
гиперболы, сравнения, литоты –  
все это только средства для того,  
чтоб выразить страданье или радость,  
которые не выразит никто,  
а лишь поэт (простите, стихотворец),  
и этому нельзя, мол, научиться.  

❂❂❂❂

А надо ли? Народ считает: нет,  
хоть в этом и себе не признается.  

❂❂❂❂

Вот я себя и рифм лишил нарочно,  
чтобы свое безделье благозвучьем  
не украшать. А все одно: балбес!  

❂❂❂❂

Сейчас во двор спущусь я, где неделю  
стоит заглохший мой недвижный опель  
серебряной чумазой укоризной  
беспомощной профессии моей,  
и буду шарить безнадежным оком  
по белому безлюдному двору,  
куда, быть может, выйдет человек,  
рифмующий бесстыдно “мой” и “твой”,  
но что-то понимающий в моторе.  

❂❂❂❂

1976  

❂❂❂❂