Испытание на преодоление

Уезжаю на Волгу единственную,  
на единственной «Волге»  
уезжаю к себе на дачу –  
замирая от жалости,  
на трудной волне  
веду передачу.  
Губами отвыкнувшими  
сложно вздыхаю:  
– За что вдруг убили?  
За что вдруг сгубили зайца,  
почему не ласкали его,  
почему не любили? –  
Помню заплески гордой радости,  
в конце декабря  
ушедшего года,  
когда погулять он вышел,  
а вы его подняли над землею,  
подняли и не опустили,  
и он не выжил.  
Лестью заманили,  
мягкой смертельной опасностью –  
незавидная участь.  
Он тончал и мельчал,  
все обдуется, думал, прояснеет,  
но рывок ослабел,  
потерял прыгучесть.  
Так это зовется? Так пишется?  
Это и есть?  
Как же это такое?  
Странно все-таки,  
его убили,  
а мне из него – жаркое?  
А мне эти клочья кошмара,  
пересвет непоседливой живости,  
громоздится на блюде?  
Не маните, не надо,  
глазами в глаза не дразните,  
слышите, люди?  
Все равно я не стану есть его –  
не ждите такое увидеть!  
Ну, разве что самую малость,  
отведаю,  
чтобы вас не обидеть.  
Худого слова вам не скажу,  
огорчать вас отказом не стану.  
Ну, ладно, поставьте –  
я сам достану.  

❂❂❂❂

1984  

❂❂❂❂