Узоры

Светлый ангел пролетал по небу.  
Девка выходила на крылечко,  
На ступеньку низкую садилась  
И брала иголку с тёмной ниткой,  
На холстине белой вышивала  
Тайные девические грёзы  
И узоры жизни осторожной.  
Только ничего не получалось.  
Заливалась бедная слезами,  
Не могла увидеть даже нитки,  
А не то чтоб ангела на небе.  
Светлый ангел порадел о девке  
За её девические грёзы  
И узоры жизни осторожной,  
Постучал по голубиной книге —  
Выпали три волоса на землю,  
Три закладки меж страниц священных.  
Первый волос золотой, как нива,  
А второй серебряный, как месяц,  
Третий волос синий и зелёный,  
Словно море в разную погоду.  
А меж ними облака стояли,  
Полыхали тихие зарницы.  
Поглядела девка в поднебесье,  
А оттуда молния летела,  
А вернее молвить, паутинка,  
В паутинке нива золотилась.  
Сотворила девка свят-молитву,  
Отпустила душу и сказала:  
— Это волос ангела блистает,  
Мне о нём рассказывала бабка  
И шептали во поле колосья…  
Поглядела снова в поднебесье,  
А оттуда молния летела,  
А вернее молвить, паутинка,  
В паутинке месяц серебрился.  
На неё перекрестилась девка,  
Облегчила душу и сказала:  
— Это волос ангела сияет!  
Мне о нём напоминает месяц,  
Зимний снег и седина разумных…  
Поглядела снова в поднебесье,  
А оттуда молния летела,  
А вернее молвить, паутинка,  
В ней менялось синее с зелёным.  
Перед нею задрожала девка  
И глаза, как спящая, закрыла,  
Затворила душу и сказала:  
— Это волос ангела играет,  
Словно море в разную погоду!  
Он сегодня мне приснился ночью,  
Ничего я про него не знаю  
И дрожу с закрытыми глазами…  
А когда она глаза открыла,  
Волосы в ногах её дремали.  
Осторожно их брала руками  
И свивала радужную нитку.  
И три дня не грёзы вышивала,  
А узоры жизни терпеливой,  
Мудрые священные узоры.  
О трёх днях над вышивкой сидела,  
И мелькала быстрая иголка,  
И струилась радужная нитка.  
На четвёртый день вставала девка:  
— Всё готово! Где хвала и слава?.  
Распахнула душу и ворота  
И сказала: — Вот мои узоры!  
Приходил народ на погляденье,  
Глубоко ему запали в душу  
Мудрые священные узоры.  
А они, как нива, золотились,  
А они, как месяц, серебрились,  
И играли синим и зелёным,  
Словно море в разную погоду.  
А меж ними облака стояли,  
Полыхали тихие зарницы.  
— Это счастье! — говорили люди.  
— Это радость! — восклицали дети.  
— Божья тайна! — молвил самый старый.  
— И моя! — проскрежетал зубами  
Повелитель мировой изнанки.  
Потемнело небо голубое.  
Выскочил откуда-то чертёнок,  
Прошмыгнул между хвалой и славой  
И царапнул по зелёной нитке.  
Где царапнул, там и след оставил,  
Где царапнул, там и потемнело,  
Хоть слегка, но всё-таки навечно.  
Явно для того, кто может видеть,  
А для глаз счастливых незаметно.  

❂❂❂❂

1998  

❂❂❂❂