Прокламация и забастовка,  
Пересылки огромной страны.  
В девятнадцатом стала жидовка  
Комиссаркой гражданской войны.  

❂❂❂❂

Ни стирать, ни рожать не умела,  
Никакая не мать, не жена —  
Лишь одной революции дело  
Понимала и знала она.  

❂❂❂❂

Брызжет кляксы чекистская ручка,  
Светит месяц в морозном окне,  
И молчит огнестрельная штучка  
На оттянутом сбоку ремне.  

❂❂❂❂

Неопрятна, как истинный гений,  
И бледна, как пророк взаперти,-  
Никому никаких снисхождений  
Никогда у нее не найти.  

❂❂❂❂

Только мысли, подобные стали,  
Пронизали ее житие.  
Все враги перед ней трепетали,  
И свои опасались ее.  

❂❂❂❂

Но по-своему движутся годы,  
Возникают базар и уют,  
И тебе настоящего хода  
Ни вверху, ни внизу не дают.  

❂❂❂❂

Время все-таки вносит поправки,  
И тебя еще в тот наркомат  
Из негласной почетной отставки  
С уважением вдруг пригласят.  

❂❂❂❂

В неподкупном своем кабинете,  
В неприкаянной келье своей,  
Простодушно, как малые дети,  
Ты допрашивать станешь людей.  

❂❂❂❂

И начальники нового духа,  
Веселясь и по-свойски грубя,  
Безнадежно отсталой старухой  
Сообща посчитают тебя.  

❂❂❂❂

Все мы стоим того, что мы стоим,  
Будет сделан по-скорому суд —  
И тебя самое под конвоем  
По советской земле повезут.  

❂❂❂❂

Не увидишь и малой поблажки,  
Одинаков тот самый режим:  
Проститутки, торговки, монашки  
Окружением будут твоим.  

❂❂❂❂

Никому не сдаваясь, однако  
(Ни письма, ни посылочки нет!),  
В полутемных дощатых бараках  
Проживешь ты четырнадцать лет.  

❂❂❂❂

И старухе, совсем остролицей,  
Сохранившей безжалостный взгляд,  
В подобревшее лоно столицы  
Напоследок вернуться велят.  

❂❂❂❂

В том районе, просторном и новом,  
Получив как писатель жилье,  
В отделении нашем почтовом  
Я стою за спиною ее.  

❂❂❂❂

И слежу, удивляясь не слишком —  
Впечатленьями жизнь не бедна,-  
Как свою пенсионную книжку  
Сквозь окошко толкает она.  

❂❂❂❂

Февраль 1963, Переделкино  

❂❂❂❂