Тютчев на прогулке

Скрипучий голос, старчески глухой,  
Тугие складки клетчатого пледа,  
Очки и взгляд, где горьких дум отстой  
Приправлен острословьем домоседа.  

❂❂❂❂

Прозрачная костлявая рука  
Легла на набалдашнике тяжелом,  
А седина, подобие венка,  
Сквозит уже ненужным ореолом.  

❂❂❂❂

Но кто же он? Философ? Дипломат?  
Сенека петербургского салона?  
Иль камергер, что в царскосельский сад  
Спустился по ступенькам Камерона?  

❂❂❂❂

Подернут рябью озера изгиб,  
Кружится лист, прохладен воздух синий.  
Среди подагрой искривленных лип  
Покорно стынут голые богини.  

❂❂❂❂

В сырой, отяжелевшей тишине  
На озере, уже в туман одетом,  
Мечети призрак, словно в полусне,  
Струится одиноким минаретом.  

❂❂❂❂

«Нет, все не то». Славянство и Босфор.  
Писать царям стихи и наставленья,  
Когда в ветвях распахнутый простор,  
А из Европы слышен запах тленья!  

❂❂❂❂

Менять язык, друзей и города,  
Всю жизнь спешить, чтоб сердце задыхалось.  
Шутить, блистать и чувствовать всегда,  
Что ночь растет, что шевелится хаос.  

❂❂❂❂

О, за один усталый женский взгляд,  
Измученный вседневной клеветою  
И все-таки сияющий, он рад  
Отдать всю жизнь — наперекор покою.  

❂❂❂❂

Чтоб только не томиться этим сном,  
Который мы, не ведая названья,  
В ночном бреду сомнительно зовем  
Возвышенной стыдливостью страданья.  

❂❂❂❂

Непрочен мир! Всем надоевший гость,  
Он у огня сидеть уже не вправе.  
Пора домой. И старческая трость  
Вонзается в сырой, холодный гравий.  

❂❂❂❂

Скрипят шаги, бессвязна листьев речь,  
Подагра подбирается к коленям.  
И серый плед, спускающийся с плеч,  
Метет листы по каменным ступеням.  

❂❂❂❂

1938  

❂❂❂❂