Пыль. Грохот. Зной. По рыхлому асфальту, 
Сквозь запахи гнилого мяса, масла 
Прогорклого и овощей лежалых, 
Она идет, платочком утирая 
Запекшиеся губы. Распахнулась 
На животе накидка — и живот 
Под сводом неба выгнулся таким же 
Высоким круглым сводом. Там, во тьме, 
В прозрачно-мутной, первозданной влаге, 
Морщинистый, сомкнувший плотно веки, 
Скрестивший руки, ноги подвернувший, 
Предвечным сном покоится младенец — 
Вниз головой. 
Последние часы 
Чрез пуповину, вьющуюся тонким 
Канатиком, досасывает он 
Из матери живые соки. В ней же 
Всё запрокинулось, всё обратилось внутрь — 
И снятся ей столетий миллионы, 
И слышится умолкших волн прибой: 
Она идет не площадью стесненной, 
Она идет в иной стране, в былой. 
И призраки гигантских пальм, истлевших 
Давным-давно глубоко под землей, 
И души птиц, в былой лазури певших, 
Опять, опять шумят над головой.

❂❂❂❂