От сладкой человечинки вороны

От сладкой человечинки вороны  
в задах отяжелели, и легла,  
зобы нахохлив, просинью каленой  
сухая ночь на оба их крыла.  
О эти звезды! Жуткие… нагие,  
как растопыренные пятерни, —  
над городом, застывшим в летаргии:  
на левый бок его переверни…  
Тяжелые (прошу) повремените,  
нырнув в огромный, выбитый ухаб,  
знакомая земля звенит в зените  
и — голубой прозрачный гул так слаб…  
Что с нами сталось?. Крепли в заговорах  
бунтовщики, блистая медью жабр,  
пока широких прокламаций ворох  
из-под полы не подметнул Октябрь.  
И все: солдаты, швейки, металлисты —  
О пролетарий! — Робеспьер, Марат.  
Багрянороднейший! Пунцоволистый!  
На смерть, на жизнь не ты ли дал наряд?  
Вот так!  
Нарезанные в темном дуле,  
мы в громкий порох превращаем пыл…  
Не саблей по глазницам стебанули:  
нет, то Октябрь стихию ослепил!  

❂❂❂❂

1921  

❂❂❂❂