Мой взор скользит над бездной роковой  
Средь диких стен громадного оплота.  
Здесь — в массах гор печатью вековой  
Лежит воды и пламени работа.  
Здесь — их следы. Постройка их крепка;  
Но все грызут завистливые воды:  
Кто скажет мне, что времени рука  
Не посягнет на зодчество природы?  
Тут был обвал — исчезли высоты;  
Там ветхие погнулись их опоры;  
Стираются и низятся хребты,  
И рушатся дряхлеющие горы.  
Быть может: здесь раскинутся поля,  
Развеется и самый прах обломков,  
И черепом ободранным земля  
Останется донашивать потомков.  
Мир будет — степь; народы обоймут  
Грудь плоскою тоскующей природы,  
И в полости подземны уйдут  
Текущие по склонам горным воды,  
И, отощав, иссякнет влага рек,  
И область туч дождями оскудеет,  
И жаждою томимый человек  
В томлении, как зверь, освирепеет;  
Пронзительно свой извергая стон  
И смертный рев из пышущей гортани,  
Он взмечется и, воздымая длани,  
Открыв уста, на голый небосклон  
Кровавые зеницы обратит,  
И будет рад тогда заплакать он,  
И с жадностью слезу он проглотит!..  

❂❂❂❂

И вот падут иссохшие леса;  
Нигде кругом нет тени возжеланной,  
А над землей, как остов обнаженный,  
Раскалены, блистают небеса;  
И ветви нет, где б плод висел отрадной  
Для жаждущих, и каплею прохладной  
не светится жемчужная роса,  
И бури нет, и ветер не повеет…  
А светоч дня сверкающим ядром,  
Проклятьями осыпанный кругом,  
Среди небес, как язва, пламенеет…  

❂❂❂❂

1843  

❂❂❂❂