Сестры

любовь и надежда ходят поодиночке, 
как будто они не одной мамы дочки, 
как будто не сёстры вере, и в каждой строчке 
вера шифрует для них: я тут! 
но они не читают (глаза закрыты) 
и, несмотря на твои заметные габариты, 
вера, они же не видят тебя, и не дури ты — 
они нескоро тебя найдут. 
вера говорит, шевеля ноздрями, 
ходит с нами, как человек зо зверями, 
как не съеденный ещё капитан кук с дикарями, 
в смутном предчувствии злой судьбы; 
вряд ли найдётся имя бездонней, 
она наяву с нами, а не на иконе, и 
мы тянем к жару её ладоней 
низенькие свои мохнатые лбы 
Саша Маноцков 
Чего полны их глазницы – пороха ли, песка ли? 
Любовь и Надежда умнее Малдера или Скалли: 
Они никогда меня не искали – 
К ним нужно долго идти самой. 
Я старшая дочь, с меня спросят гораздо строже. 
Нас разлучили в детстве, но мы похожи: 
Папа взял три отреза змеиной кожи 
И сотворил нас на день седьмой. 
Они, как и я, наделали много дряни, 
Дурачатся, говорят, шевеля ноздрями, 
Но сестры слепы, а я вот зря не: 
Все время видеть – мой главный долг. 
А им не ведать таких бессонниц, красот, горячек, 
Которыми, как железом, пытают зрячих — 
Папа проектировщик, а я подрядчик. 
Три поросенка – и Серый Волк.

❂❂❂❂