Крымское

_Записи сердца. Вольный размер

❂❂❂❂

 

Турки  
Вырея блестящего и щеголя всегда — окурки  
Валяются на берегу.  
Берегу  
Своих рыбок  
В ладонях  
Сослоненных.  
Своих улыбок  
Не могут сдержать белокурые  
Турки.  
Иногда балагурят.  
Я тоже роняю окурок…  
Море в этом заливе совсем засыпает.  
Засыпают  
Рыбаки в море невод.  
Небо  
Слева… в женщине  
Вы найдете тень синей?  
Рыбаки не умеют:  
Наклонясь, сети сеют.  
Рабочий спрашивает: «А чи я бачил?»  
Перекати-полем катится собачка.  
И, наклонясь взять камешек,  
Чувствую, что нужно протянуть руку прямо еще.  
Под руководством маменьки  
Барышня учится в воду камень кинуть.  
На бегучие сини  
Ветер сладостно сеет  
Запахом маслины,  
Цветок Одиссея.  
И, пока расцветает, смеясь, семья прибауток,  
Из ручонки  
Мальчонки  
Сыпется, виясь, дождь в уплывающих уток.  
Море щедрою мерой  
Веет полуденным золотом.  
Ах! Об эту пору все мы верим,  
Все мы молоды.  
И начинает казаться, что нет ничего  
невообразимого,  
Что в этот час  
Море гуляет среди нас,  
Надев голубые невыразимые.  
День, как срубленное дерево, точит свой сок.  
Жарок песок.  
Дорога пролегла песками.  
Во взорах — пес, камень.  
Возгласы: «Мамаша, мамаша!»  
Кто-то ручкой машет.  
Жар меня морит.  
Морит и море.  
Блистает «сотки» донце…  
Птица  
Крутится,  
Летя. Круги…  
Ах, други!  
Я устал по песку таскаться!  
А дитя,  
Увидев солнце,  
Закричало: «Цаца!»  
И этот вечный по песку хруст ног!  
Мне грустно.  
О, этот туч в сеть мигов лов!  
И крик невидимых орлов!  
Отсюда далеко все видно в воде.  
Где глазами бесплотных тучи прошли,  
Я черчу «В» и «Д».  
Чьи? Не мои.  
Мои: «В» и «И».  
По устенью  
Ящерица  
Тащится  
Тенью,  
Вся нежная от линьки.  
Отсюда море кажется  
Выполощенным мозолистыми руками в синьке.  
День! Ты вновь стал передо мной, как  
карапузик-мальчик,  
Засунув кулачки в карманы.  
Но вихрь уносит песень дальше  
И ясны горные туманы.  
Все молчит. Ни о чем не говорят.  
Белокурости турок канули в закат.  
О, этот ясный закат!  
Своими красными красками кат!  
И его печальные жертвы —  
Я и краски утра мертвыя.  
В эти пашни,  
Где времена роняли свой сев,  
Смотрятся башни,  
Назад не присев!  
Где было место богов и земных дев виру,  
Там в лавочке — продают сыру.  
Где шествовал бог — не сделанный, а настоящий,  
Там сложены пустые ящики.  
И обращаясь к тучам,  
И снимая шляпу,  
И отставив ногу  
Немного,  
Лепечу — я с ними не знаком —  
Коснеющим, детским, несмелым языком:  
«Если мое скромное допущение справедливо,  
Что золото, которое вы тянули,  
Когда, смеясь, рассказывали о любви,  
Есть обычное украшение вашей семьи,  
То не верю, чтоб вы мне не сообщили,  
Любите ли вы „тянули“,  
Птичку „сплю“,  
А также в предмете „русский язык“  
Прошли ли  
Спряжение глагола „люблю“? И сливы?»  
Ветер, песни сея,  
Улетел в свои края.  
Лишь бессмертновею  
Я.  
Только.  
«И, кроме того, ставит ли вам учитель двойки?»  
Старое воспоминание жалит.  
Тени бежали.  
И старая власть жива,  
И грустны кружева.  
И прежняя грусть  
Вливает свой сон в слово «Русь»…  
«И любите ли вы высунуть язык?»  

❂❂❂❂

***Примечания:

❂❂❂❂

Вырей_-  
южные страны. Устенье_- камни  
около стены. «Тянули»_- лакомство,  
распространенное в средней России.  
_«Сплю»_- небольшая совка,  
водящаяся в Крыму. Турки нередко бывают  
белокурыми. «Цаца»_- слово из  
детского языка, зн[ачит] «игрушка,  
забава».- Комментарий В. Хлебникова.  

Конец 1908  

❂❂❂❂