Ундина

Вступление

Бывали дни восторженных видений; 
Моя душа поэзией цвела; 
Ко мне летал с вестями чудный гений; 
Природа вся мне песнию была.

❂❂❂❂

Оно прошло, то время золотое; 
С природы снят магический венец; 
Свет узнанный свое лицо земное 
Разоблачил, и призракам конец.

❂❂❂❂

Но о Мечте, как о весенней птичке, 
Певавшей мне, с усладой помню я; 
И Прелести явленьем по привычке 
Любуется, как встарь, душа моя.

❂❂❂❂

Здесь есть одна — жива как вдохновенье, 
Как ясная надежда молода — 
На душу мне ее одно явленье 
Поэзию наводит завсегда…

❂❂❂❂

Перед пустой когда-то колыбелью 
Задумчиво-безмолвен я стоял. 
«Кто обречен святому новоселью 
Тобой в жильцы?» — Судьбу я вопрошал.

❂❂❂❂

И с первою блеснувшей мне денницей 
Уж милый гость в той колыбели был; 
Он в ней лежал под царской багряницей, 
Прекрасен, тих, как божий ангел мил.

❂❂❂❂

Года прошли — и мой расцвел младенец, 
Прекрасен, тих, как божий ангел мил; 
И мнится мне, что неба уроженец 
Утехой в нем на землю прислан был.

❂❂❂❂

Его-то я порою здесь встречаю 
Как чистую Поэзию мою; 
Им иногда я душу воскрешаю; 
При нем подчас, забывшись, и пою.

❂❂❂❂

1 глава

О том, как рыцарь приехал в хижину рыбака.

❂❂❂❂

Лет за пятьсот и поболе случилось, что в ясный весенний 
Вечер сидел перед дверью избушки своей престарелый 
Честный рыбак и починивал сеть. Сторона та, в которой 
Жил он, была прекрасное место. Луг, где стояла 
Хижина, длинной косою входил в широкое лоно 
Моря: можно было подумать, что берег душистый 
В светло-лазурные, чудно прозрачные воды с любовью 
Нежной теснился, что море, влажной трепещущей грудью 
Нежно прижавшись к нему и его обнимая, пленялось

❂❂❂❂

Свежестью шелковой зелени, блеском цветов и прохладой 
Темных сеней древесных. Правда, в краю том немного 
Было людей: рыбак с женою, и только; дремучий 
Лес отделял полуостров от твердой земли. И ужасен 
Был тот лес своей темнотой неприступной; и слухи 
Страшные были об нем в народе; там было нечисто: 
Злые духи гнездилися в нем и пугали прохожих 
Так, что не смели и близко к нему подходить. Но смиренный, 
Старый рыбак не боялся враждебных духов; на продажу 
Рыбу носил он в город, лежавший за лесом; полон

❂❂❂❂

Набожных мыслей, входил он в его глубину, и ни разу 
Там ничего он не встретил, хранимый небесною силой, 
Сидя беспечно в тот вечер за неводом, вдруг он услышал 
Шум в лесу, как будто бы топот коня и железной 
Брони звук; он слушает: шум приближается; робость 
Им овладела, и все, что до тех пор в ненастные ночи 
Снилось ему о таинственном лесе, представилось разом 
Мыслям его; особливо ж один, великанского роста, 
Белый, всегда головою странно кивающий. В темный 
Лес он со страхом глядит, и ему показалось, что в самом

❂❂❂❂

Деле сквозь черные ветви смотрит кивающий призрак. 
Вспомнив, однако, что все никакой еще не случилось 
С ним беды ни в лесу, ни в избушке, в которой так долго 
Жил он с женою вдвоем, что нечистый над ними не властен, 
Он ободрился, прочел молитву, и сделалось скоро 
Даже ему и смешно, когда он увидел, какую 
Шутку с ним глупая робость сыграла: кивающий образ 
Был не что иное, как быстрый ручей, из средины 
Леса бегущий и с пеной впадающий в озеро; шум же, 
Слышанный им, был от рыцаря: шагом на белом

❂❂❂❂

Бодром коне из чащи лесной он ехал и прямо 
К хижине их приближался. Мантией алого цвета 
Был покрыт его фиолетовый, золотом шитый, 
Стройный колет; на бархатном черном берете вилися 
Белые перья; висел у бедра на цепи драгоценной 
Меч с золотой рукоятью искусной работы; а белый 
Рыцарев конь был статен, силен и жив; он, копытом 
Легким едва к луговой мураве прикасаясь, воздушной 
Поступью шел и, сгибая красивую шею, как лебедь, 
Грыз узду, облитую пеной. Старик, пораженный

❂❂❂❂

Видом статного рыцаря, невод покинул и, снявши 
Шляпу, смотрел на него с приветной улыбкой. Приближась, 
Рыцарь сказал: «Могу ль я с конем найти здесь на эту 
Ночь убежище?» — «Милости просим, гость благородный; 
Лучшим стойлом будет коню твоему наш зеленый 
Луг, под кровлей ветвистых дерев; а вкусную пищу 
Сам он найдет у себя под ногами; тебе ж мы охотно 
Угол очистим в нашем убогом жилище и ужин 
Скудный с тобою разделим». Рыцарь, кивнув головою, 
Спрыгнул с коня, его разнуздал и по свежему лугу

❂❂❂❂

Бегать пустил; потом сказал рыбаку: «Ты охотно, 
Добрый старик, принимаешь меня, но когда б и не столько 
Был ты сговорчив, то все бы со мной не разделался нынче: 
Море, вижу я, здесь перед нами, и дале дороги 
Нет никакой; а вечером поздно в этот проклятый 
Лес возвращаться избави боже!» — «Не станем об этом 
Слишком много теперь говорить», — сказал, озираясь, 
Старый рыбак и в хижину ввел усталого гостя. 
Там, перед ярким огнем, горевшим в камине и в чистой 
Горнице трепетный блеск разливавшим, на стуле широком

❂❂❂❂

С спинкой резною сидела жена рыбака пожилая. 
Гостя увидев, старушка встала, ему поклонилась 
Чинно и села опять, ему отдать не подумав 
Место свое. Рыбак, засмеявшись, сказал: «Благородный 
Рыцарь, прошу не взыскать, что хозяйка моя свой покойный 
Стул для себя сберегла: у нас такой уж обычай; 
Лучшее место всегда старикам уступается». — «Что ты, 
Дедушка! — с кроткой усмешкой сказала хозяйка. — Ведь гость наш, 
Верно, такой же христов человек, как и мы, и придет ли, 
Сам ты скажи, молодому на ум, чтоб ему уступали

❂❂❂❂

Старые люди лучшее место? Садися, мой добрый 
Рыцарь, на эту скамейку, — она продолжала, — да только 
Тише сиди, не ворочайся, ножка одна ненадежна». 
Рыцарь взял осторожно скамейку, придвинул к камину, 
Сел, и сердцу его так стало приютно, как будто б 
Был он у милых родных, возвратяся из чужи в отчизну. 
Стали они разговаривать. Рыцарь разведать о страшном 
Лесе хотел, но рыбак ночною порою боялся 
Речь о нем заводить; зато о своей одинокой 
Жизни и промысле трудном своем рассказывал много.

❂❂❂❂

С жадностью слушали муж и жена, когда говорил им 
Рыцарь о том, как в разных землях он бывал, как отцовский 
Замок его у истоков Дуная стоит, как прекрасна 
Та сторона; он прибавил: «Меня называют Гульбрандом, 
Имя же замка Рингштеттен». — Так говоря, не однажды 
Рыцарь слышал какой-то шорох и плеск за окошком, 
Точно как будто водой кто опрыскивал стекла снаружи. 
Всякий раз с досадой нахмуривал брови, послышав плесканье, 
Старый рыбак; но когда же как ливнем вдруг обдало стекла, 
Так, что окно зазвенело и в горницу брызги влетели,

❂❂❂❂

С сердцем вскочил он и крикнул в окошко с угрозой: «Ундина! 
Полно проказничать; стыдно; в хижине гости». При этом 
Слове стало там тихо, лишь изредка слышен был легкий 
Шепот, как будто бы кто потихоньку смеялся. «Почтенный 
Гость, не взыщи, — сказал рыбак, возвратившись на место, — 
Может быть, шалостей много еще ты увидишь, но злого 
Умысла нет у нее. То наша дочка Ундина, 
Только не дочка родная, а найденыш; сущий младенец, 
Все проказит, а будет ей лет уж осьмнадцать; но сердце 
Самое доброе в ней». Покачав головою, старушка

❂❂❂❂

Молвила: «Так говорить ты волен; когда ты усталый 
С ловли приходишь домой, то тебе на досуге забавны 
Эти проказы; но с утра до вечера дома глаз на глаз 
С нею пробыв, от нее не добиться путного слова — 
Дело иное; тут и святой потеряет терпенье». 
«Полно, старуха, — рыбак отвечал, — ты бьешься с Ундиной, 
Я с причудливым морем: разве не часто мой невод 
Портит оно и плотины мои размывает, а все мне 
Любо с ним; тоже и ты, хоть порою и охнешь, однако 
Все Ундиночку любишь. Не так ли?» — «Что правда, то правда;

❂❂❂❂

Вовсе ее разлюбить уж нельзя», — кивнув головою, 
Кротко сказала старушка. Вдруг растворилася настежь 
Дверь, и в нее белокурая, легкая станом, с веселым 
Смехом впорхнула Ундина, как что-то воздушное {2}. «Где же 
Гости, отец? Зачем ты меня обманул?» Но, увидя 
Рыцаря, вдруг замолчала она, и глаза голубые, 
Вспыхнув звездами под сумраком черных ресниц, устремились 
Быстро на гостя, а он, изумленный чудным явленьем, 
Был как вкопанный, жадно смотрел на нее и боялся 
Взор отвести: он думал, что видит сон, и вглядеться

❂❂❂❂

В образ прекрасный спешил, пока он не скрылся. Ундина 
Долго смотрела, пурпурные губки раскрыв, как младенец; 
Вдруг, встрепенувшись резвою птичкой, она подбежала 
К рыцарю, стала пред ним на колена и, цепью блестящей, 
К коей привешен был меч, играя, сказала: «Прекрасный, 
Милый гость, какою судьбой очутился ты в нашей 
Хижине? Долго ты по свету должен был странствовать прежде, 
Нежели к нам дорогу найти? Скажи, через лес наш 
Как ты проехал?» Но он отвечать не успел: на Ундину 
Крикнула с сердцем старушка: «Оставь в покое, Ундина,

❂❂❂❂

Гостя: встань и возьмись за работу». Ундина, ни слова 
Ей не сказавши в ответ, схватила скамейку и, севши 
Подле Гульбранда с своим рукодельем, тихонько шепнула: 
«Вот где я буду работать», Старик, притворясь, что не видит 
Новой проказы ее, хотел продолжать; но Ундина 
Речь перебила его: «У тебя я спросила, мой милый 
Гость, откуда приехал ты к нам? Дождусь ли ответа?» — 
«Из лесу прямо приехал я, прелесть моя». — «Расскажи же, 
Как ты в лесу очутился и что в нем чудного видел?» 
Трепет почувствовал рыцарь, вспомнив о лесе; невольно

❂❂❂❂

Он обратил глаза на окошко, в которое кто-то 
Белый, ему показалось, глядел: но было в окошке 
Пусто, за стеклами ночь густая чернела. Собравшись 
С духом, рассказ он готов был начать, но старик торопливо 
Молвил ему: «Недоброе время теперь нам об лесе 
Речь заводить; расскажешь нам завтра». Услышавши это, 
С места вскочила Ундина, и глазки ее засверкали, 
«Нынче, не завтра он должен рассказывать! нынче, теперь же!» — 
Вскрикнула с сердцем она и, бровки угрюмо нахмурив, 
Топнула маленькой ножкою об пол; и в эту минуту

❂❂❂❂

Так забавно мила и прелестна была, что в Гульбранде 
Вспыхнуло сердце, и он еще боле пленился смешною, 
Детской ее запальчивостью, нежели резвостью прежней. 
Но рыбак, рассердясь не на шутку, причудницу начал 
Крепко журить за ее упрямство и дерзкую вольность 
С гостем, Старушка пристала к нему. Тут Ундина сказала: 
«Если браниться хотите со мной, а того не хотите 
Сделать, о чем я прошу, так прощайте ж; одни оставайтесь 
В вашей скучной, дымной лачужке». С сими словами 
Прыгнула в двери она и в минуту во мраке пропала.

❂❂❂❂

2 глава

О том, как Ундина в первый раз явилась в хижине рыбакам.

❂❂❂❂

Рыцарь вскочил, за ним и рыбак, и бросились оба 
В дверь, чтоб ее удержать, но напрасно: Ундина так быстро 
Скрылась, что даже было нельзя догадаться, в какую 
Сторону вздумалось ей побежать. Испуганным взором 
Рыцарь спросил рыбака: что делать? «Уж это не в первый 
Раз, — рыбак проворчал, — такими побегами часто 
Нас забавляет она; теперь опять мне придется 
Целую ночь напролет без сна проворочаться с боку 
На бок на жесткой постеле моей: ведь мало ль что может

❂❂❂❂

Встретиться ночью!» — «Зачем же медлить? Пойдем поскорее 
Сами за нею», — «Труд бесполезный; ты видишь, какая 
Тьма на дворе: куда мы пойдем? И кто угадает, 
Где она спряталась?» — «Будем по крайней мере, — прибавил 
Рыцарь, — хоть кликать ее». И кричать он начал: «Ундина! 
Где ты, Ундина?» Старик покачал головою: «Как хочешь, 
Рыцарь, кричи, она не откликнется нам, а, уж верно 
Где-нибудь близко сидит; еще ты не знаешь, какая 
Это упрямица», Так говоря, старик с беспокойством 
В темную ночь глядел и не мог утерпеть, чтоб туда же

❂❂❂❂

Вслед за Гульбрандом не крикнуть: «Ундиночка! милая! где ты?» 
Правду, однако, он предсказал: никакой там Ундины 
Не было. Долго кричав понапрасну, они наконец возвратились 
Оба в хижину; там уж было темно, и старушка, 
Менее мужа о том, что с Ундиной случится, заботясь, 
Спать улеглась, и в камине огонь, догоревши, потухнул; 
Только немногие уголья тлели, и синее пламя, 
Изредка вспыхнув, трепещущий свет разливало в гасло. 
Снова разведши огонь, рыбак наполнил большую 
Кружку вином и поставил ее перед гостем. «Мы оба,

❂❂❂❂

Рыцарь, едва ли заснем; так не лучше ли будет, когда мы, 
Вместо того чтоб в бессоннице жесткой рогожей 
Грешное тело тереть, посидим у огня и за доброй 
Кружкой вина о том и другом побеседуем? Как ты 
Думаешь, добрый мой гость?» Гульбранд согласился охотно. 
Сесть принудив его на почетном оставленном стуле, 
Честный старик поместился с ним рядом, и вот дружелюбно 
Стали они разговаривать; только при каждом малейшем 
Шорохе — стукнет ли что в окошко, и даже нередко 
Просто без всякого стука и шороха — вдруг умолкали

❂❂❂❂

Оба и, палец поднявши, глаза неподвижно уставив 
В двери, слушали; каждый шептал: идет! и не тут-то 
Было; не шел никто; и, вздохнувши, они начинали 
Снова свой разговор. «Расскажи мне, — сказал напоследок 
Рыцарь, — как вам случилось найти Ундину?» — «А вот как 
Это случилось, — рыбак отвечал. — Тому уж двенадцать 
Будет лет, как я с товаром моим через этот 
Лес был должен отправиться в город; жену я оставил 
Дома, как то бывало всегда, а в то время и нужно 
Было ей дома остаться, Зачем, ты спросишь? Господь нам

❂❂❂❂

В поздние наши лета даровал прекрасную дочку; 
Как же было покинуть ее? Товар мой продавши, 
Я возвращался домой и, солгать не хочу, не случилось 
Мне ничего, как и прежде, в лесу недоброго встретить; 
Бог мне сопутствовал всякий раз, когда через этот 
Страшный лес мне идти удавалось, а с ним и опасный 
Путь неопасен». При этом слове старик с умиленным 
Видом шапочку снял с головы и, руки сложивши, 
В набожных мыслях минуты на две умолкнул; потом он 
Шапочку снова надел и так продолжал: «Я с веселым

❂❂❂❂

Сердцем домой возвращался, а дома ждало несчастье: 
Вся в слезах навстречу ко мне жена прибежала. 
«Царю небесный! что случилось? — я воскликнул. — Где наша 
Дочка?» — «Она у того, чье имя в эту минуту, 
Бедный мой муж, призываешь», — жена отвечала. И молча, 
Горько заплакав, пошел я за нею в хижину; тела 
Милой малютки моей я глазами искал там, по тела 
Не было. Вот как это случилось: с нашим младенцем 
Подле воды на траве жена спокойно сидела; 
С ним в беззаботном веселье играла она; вдруг малютка

❂❂❂❂

Сильно к воде протянулась, как будто чудесное что-то 
В светлых приметя струях; и видит жена, что наш милый 
Ангел смеется, ручонками что-то хватая; но в этот 
Миг как будто какой невидимой силой швырнуло 
В волны дитя, и в их глубине бедняжка пропала. 
Долго я тела искал, но напрасно, нигде и приметы 
Не было. Вот мы, на старости две сироты, в безотрадном 
Горе сидели в тот вечер вдвоем у огня и молчали: 
Если б и можно было от слез говорить, то не стало б 
Духу; и так мы оба молчали, глаза устремивши

❂❂❂❂

В тусклый огонь; как вдруг в дверях послышался легкий 
Шорох; они растворились — и что же видим мы? Чудной 
Прелести девочка, лет шести, в богатом уборе, 
Нам улыбаясь как ангел, стоит на пороге. Сначала 
Мы в изумленьи не звали, живой ли то был человечек 
Или обманчивый призрак какой; но скоро приметил 
Я, что вода с золотых кудрей и с платья малютки! 
Капала; я подумал, что, верно, младенец недавно 
Был в воде и что скорая помощь нужна. И, вздохнувши, 
Так сказал я жене; «Никто не подумал спасти нам

❂❂❂❂

Милое наше дитя; по крайней мере, мы сами 
Сделаем то для других, чего не могли нам другие 
Сделать и что на земле блаженством было бы нашим». 
Мы раздели малютку, её положили в постель и напиться 
Дали горячего ей; а она все молчала и только, 
Светло-небесными глазками глядя на нас, улыбалась. 
Скоро заснула она и свежа, как цветочек весенний, 
Утром проснулась; когда ж мы расспрашивать стали, откуда 
Родом она и как попала к нам в хижину, толку 
Не было в странных ответах ее никакого; и вот уж

❂❂❂❂

Ровно двенадцать лет, как с нами живет, а добиться 
Путного мы не могли от нее ничего; по рассказам 
Вздорным ее подумать легко, что она к нам упала 
Прямо с луны: о каких-то замках прозрачных, жемчужных 
Гротах, коралловых рощах и разных других небылицах 
Все твердит и теперь, как твердила тогда; удалося 
Выведать только одно, что, катаясь по морю в лодке 
С матерью, в воду упала она и что волны на здешний 
Берег ее принесли, где она и очнулась… В сомненье

❂❂❂❂

Тяжком осталися мы: хотя и было не трудно 
Нам решиться наместо родной потерянной дочки 
Взять чужую, нам данную богом самим; но не знали 
Мы, крещена ли она иль нет? Сказать же об этом 
Нам ничего не умела бедняжка, хотя и понятно 
Было ей, что она жила по воле господней 
В здешнем свете, хотя и была смиренно готова 
Все то исполнить, что с волей господней согласно. И вот что 
Мы в таком затрудненье придумали вместе с женою: 
Если она еще не была крещена, то не должно

❂❂❂❂

Медлить минуты; а если уже крещена, то и дважды 
Долг святой совершить не будет греха. Но какое 
Дать ей имя? И в ум нам пришло, что ее Доротеей 
Было б всего приличней назвать: мы слыхали, что значит 
Это имя дар божий, она же была милосердым 
Господом богом дарована горести нашей в ограду. 
Но об имени этом она и знать не хотела. «Ундиной 
Звали меня отец мой и мать; хочу и остаться 
Вечно Ундиной!» Но было ли то христианское имя, 
Мы но знали. И вот я пошел за священником в город;

❂❂❂❂

Он согласился прийти к нам; сначала имя Ундины 
Было противно ему, как и нам; но наша малютка, 
В платьице странном своем, была так чудесно красива, 
Так ласкалась к нему и в то же время так мило, 
Так забавно спорила с ним, что сам он не в силах 
Был противиться ей, — и ее окрестили Ундиной. 
Сладостно было смотреть на нее в продолженье святого 
Таинства: дикая резвость исчезла, и тихим, смиренным 
Агнцем стояла она, как будто бы чувствуя, что с ней 
В это время творилось. Правду молвить, немало

❂❂❂❂

С нею хлопот нам, и если бы все рассказать мне…» Но рыцарь 
Тут перервал рыбака; он шепнул: «Послушай! послушай! 
Что там?» Не раз уже во время рассказа был он встревожен 
Шумом воды; но в эту минуту был явственно слышен 
Рев потока, который бежал с возрастающей силой 
Мимо хижины. Оба вскочили и бросились в двери; 
В месячном свете открылося им, что ручей, выходящий 
Из леса, сильно разлившись, ворочая камни, ломая 
С треском деревья, в море бежал; и было все небо, 
Так же как море, взволновано; тучи горами катились

❂❂❂❂

Мимо луны, поминутно ее заслоняя, и чудно 
Вся окрестность под блеском и тьмой трепетала; при свисте 
Вихря было внятно, как море свирепое голос 
Свои воздымало и как, скрыпя от вершины до корня, 
Гнулись и шумно сшибались ветвями деревья. «Ундина!.. 
Царь мой небесный!.. Ундина!» — старик закричал; но ответа 
Не было. Оба тогда побежали, забывши о буре, 
Каждый своею дорогою, к лесу, и громко при шуме 
Ветра в ночной глубине раздавалось: «Ундина! Ундина!»

❂❂❂❂

3 глава

О том, как была найдена Ундина

❂❂❂❂

Странное что-то чувствовал рыцарь, скитаясь во мраке 
Ночи, под шумом бури, один, в бесполезном исканье: 
Снова стало казаться ему, что Ундина лишь призрак, 
В темном лесу его обманувший, была; и при свисте 
Вихря, при громе воды, при треске деревьев, при чудном 
Всей за минуту столь мирно-прекрасной страны превращены 
Начал он думать, что море, луг, источник, рыбачья 
Хижина, старый рыбак и все, что с ним ни случилось, 
Было обман; но жалобный крик старика, зовущий Ундину, 
Всё ему издали слышался. Вот наконец очутился

❂❂❂❂

Он на самом краю лесного ручья, который в разливе 
Бурном своем бежал широкою мутной рекою, 
Так, что от леса отрезанный мыс, на котором стояла 
Хижина, сделался островом. «Боже! — рыцарь подумал, — 
Что, когда Ундина отважилась в лес, и назад ей 
Нет оттуда дороги, и там у злых привидений 
Плачет она одна в темноте?» От ужаса вскрикнув, 
Он поспешно поднял с земли огромный дубовый, 
Бурей отоптанный сук, чтоб, держась за него, перебраться 
В лес через воду. Хотя и сам он дрожал, вспоминая

❂❂❂❂

Все, что там видел прошедшим днем; хотя и казалось 
В эту минуту ему, что стоял там, ровен с деревами, 
Белый, слишком знакомый ему великан и, оскалив 
Зубы, кивал ему головою, — но самый сей ужас 
Только что с большею силою влек его в лес: там Ундина 
В страхе, одна, без защиты была. И вот уж ступил он 
Смелой ногою в кипучую воду, как вдруг недалеко 
Сладостный голос сказал: «Не ходи, не ходи, берегися 
Злого потока; старик сердит и обманчив». Знакомы

❂❂❂❂

Рыцарю были прелестные звуки; они замолчали; 
Он же стоял в воде, озирался и слушал; но месяц 
Темной задернуло тучей, и волны быстро неслися, 
Ноги его подмывая, и он, через силу держася, 
Был как в чаду, и кружилась его голова; и глазами 
Долго искав в темноте, наконец он воскликнул: «Ундина! 
Ты ли? Где ты? Если не хочешь явиться, я брошусь 
Сам в поток за тобой; откликнись; мне лучше погибнуть, 
Нежели быть без тебя». И глубже в воду пошел он. 
Тот же голос и так же близко сказал: «Оглянися!»

❂❂❂❂

В эту минуту вышел месяц из тучи, и рыцарь 
В блеске его увидел Ундину. Был маленький остров 
Подле берега быстрым разливом ручья образован; 
Там, под навесом деревьев густых, в траве угнездившись, 
Призраком светлым сидела Ундина. Было нетрудно 
В этом месте поток перейти, и Гульбранд очутился 
Вмиг близ Ундины на мягкой траве; она ж, приподнявшись, 
Руки вкруг шеи его обвила и его поневоле 
Рядом с собой посадила. «Теперь ты расскажешь мне, милый, 
Повесть свою, — шепнула она, — мы одни; старики нас

❂❂❂❂

Здесь не услышат и скучным своим ворчаньем не могут 
Нам помешать; а эта густая древесная кровля 
Стоит их хижины дымной». — «Здесь рай, Ундина!» — воскликнул 
Рыцарь, прижавши ко груди ее с поцелуем горячим. 
В эту минуту рыбак, проискавши напрасно Ундину, 
К месту тому подошел и увидел их с берега. «Рыцарь! — 
Он закричал, — непохвальное дело ты делаешь; нами 
Был ты доверчиво принят; а ты теперь, обнимаясь 
С нашей дочкой, шепчешься с нею тайком и оставил 
В страхе меня, старика, одного по-пустому за нею

❂❂❂❂

Бегать в потемках». — «Я сам, — ответствовал рыцарь, — лишь только 
В эту минуту встретился с нею». — «Тем лучше; — скорее ж 
Оба ко мне перейдите сюда на твердую землю». 
Но Ундина о том не хотела и слышать; и лучше 
В страшный лес она соглашалася с милым, прекрасным 
Гостем пойти, чем в несносную хижину, где не хотели 
Делать того, о чем просила она, и откуда 
Рано или поздно прекрасный гость удалится. Прижавшись 
Крепко к нему, она гармонически, тихо запела, 
«В душной долине волна печально трепещет и бьется;

❂❂❂❂

Влившися в море, она из моря назад не польется». 
Горько заплакал рыбак, услышав ту песню; ее же 
Слезы ею как будто не трогали: к рыцарю с детской 
Лаской она прижималась. Но рыцарь сказал ей: «Ундина, 
Разве не видишь, как плачет отец? Не упрямься ж; нам должно, 
Должно к нему возвратиться». В немом изумленья Ундина 
Быстро свои голубые глаза на него устремила, 
Кротко сказала потом: «Когда ты так думаешь, милый, 
Я согласна». И с видом покорным, глаза опустивши, 
Встала она; и, на руки взявши ее, безопасно

❂❂❂❂

Рыцарь поток перешел. Старик со слезами на шею 
Кинулся к ней и в радости был как дитя; прибежала 
Скоро к ним и старушка; свою возвращенную дочку 
Нежно они целовали; упреков не было; в добром 
Сердце Ундины все также утихло, и их обнимала 
С лаской сердечной она, просила прощенья, смеялась. 
Плакала, милые все имена им давала. А утро 
Тою порой занялось, и буря умолкла, и птицы 
Начали петь на свежих, дождем ожемчуженных ветках; 
Стало светло, и опять приступать принялася Ундина

❂❂❂❂

К рыцарю с просьбой, чтоб начал рассказ свой. И так согласились 
Завтрак принесть под деревья. Ундина проворно уселась 
Подле Гульбрандовых ног на траве; другого же места 
Выбрать никак не хотела; и рыцарь рассказывать начал.

❂❂❂❂

4 глава

О том, что случилось с рыцарем в лесу.

❂❂❂❂

«Вот уже боле недели, как я в тот вольный имперский 
Город, который лежит за вашим лесом, приехал; 
Там был турнир, и рыцари копья ломали усердно. 
Я не щадил ни себя, ни коня. Подошедши к ограде 
Поля, дабы отдохнуть от веселой работы, я шлем свой 
Снял и отдал его щитоносцу; и в эту минуту 
Вижу на ближнем алтане девицу, в богатом уборе, 
Чудной прелести. Это была молодая Бертальда — 
Мне сказали — питомица знатного герцога, в ближнем

❂❂❂❂

Замке живущего. Мне показалось, что с ласковым видом 
Смотрит она на меня, и во мне загорелась двойная 
Бодрость; усердно бился я прежде, но с этой минуты 
Дело пошло уж иначе. А вечером с нею одною 
Я танцевал; и так продолжалось во все остальные 
Дни турнира». В эту минуту почувствовал рыцарь 
Сильную боль в опущенной левой руке; оглянувшись, 
Видит он, что Ундина, жемчужными зубками стиснув 
Палец ему, сердито нахмурила бровки, и в глазках, 
Ярко светившихся, бегали слезки {4}; потом, на Гульбранда

❂❂❂❂

С грустным упреком взглянув, она ему погрозила 
Пальцем; потом вздохнула, потом наклонила головку. 
Рыцарь, смутившись, умолк на минуту; потом он рассказ свой 
Так продолжал: «Бертальда прекрасна, нельзя не признаться; 
Но чересчур уж горда и причудлива; мне во второй раз 
Нравилась мене она, чем в первый, а в третий раз мене, 
Чем во второй. Однако мне показалось, что боле 
Всех других я замечен был ею, и это мне льстило. 
Вот мне вздумалось в шутку ее попросить, чтоб перчатку 
Мне свою подарила она. «Подарю, — отвечала

❂❂❂❂

С гордой усмешкой Бертальда, — если осмелишься, рыцарь, 
Съездить один в заколдованный лес наш и верные вести 
Мне принесешь о том, что в нем происходит». Перчатка 
Мне дорога не была; но было бы рыцарю стыдно 
Вызов такой от себя отклонить, и я согласился». — 
«Разве тебя не любила она?» — спросила Ундина. 
«Я ей нравился, — рыцарь ответствовал, — так мне казалось». — 
«О! так она сумасшедшая, — вскрикнула громко Ундина, 
С радостным смехом захлопав в ладоши. — Кто ж не безумный 
С милым себя разлучит и его добровольно в волшебный

❂❂❂❂

Лес на опасное дело пошлет? От меня б не дождался 
Этот лес такой неслыханной почести». — «Рано 
утром вчера, — продолжал Гульбранд, улыбнувшись Ундине, — 
Я отправился в путь. Спокойно сияли деревья 
В блеске зари, полосами лежавшем на зелени дерна; 
Было свежо; благовонные листья так сладко шептались; 
Все так манило под сумрак прозрачный, что я по-неволе 
Злился на глупых людей, которым страшилища в райском 
Месте таком могли померещиться. Въехал я в чащу; 
Мало-помалу все стало пустынно и тихо; густея,

❂❂❂❂

Лес предо мной и за мною сдвигался, как будто хватая 
Тысячью рук волшебных меня. Опасаясь возвратный 
Путь потерять, я коня удержал: посмотреть, высоко ли 
Было солнце, хотел я; глаза подымаю и что же 
Вижу? Черное что-то колышется в ветвях дубовых. 
Я подумал, что то был медведь; обнажаю поспешно 
Меч. Но вдруг человеческим голосом, диким, визгливым, 
Мне закричали: «Кстати пожаловал; милости просим; 
Мы уж и веток сухих наломали, чтоб было на чем нам 
Вашу милость изжарить». Потом, с отвратительно диким

❂❂❂❂

Смехом оскаливши зубы, чудовище так зашумело 
Ветвями дуба, что конь мой, шарахнувшись, бросился мимо 
Вскачь, и я не успел разглядеть, какой там гнездился 
Дьявол», При имени этом рыбак и старушка с молитвой 
Перекрестились; Ундина ж тихонько шепнула: «Всего здесь 
Лучше, по-моему, то, что ты не изжарен, мой милый 
Рыцарь, и то, что ты с нами. Рассказывай далее». — «Конь мой 
Мчался как бешеный, — рыцарь сказал, — им владеть не имел я 
Силы; вдруг перед нами стремнина, и скачет со мной он 
Прямо в нее; но в самое ж это мгновение кто-то

❂❂❂❂

Длинный, огромный, седой, перерезавши нашу дорогу, 
Вдруг перед диким конем повалился, и конь, отшатнувшись, 
Стал, и снова я им овладел. Озираюся — что же? 
Мой спаситель был не седой великан, а блестящий 
Пенный ручей, бежавший с холма», — «Благодарствую, милый, 
Добрый ручей», — закричала, захлопав в ладоши, Ундина, 
Тяжко вздохнув и нахмурясь, рыбак покачал головою; 
Рыцарь рассказывал дале: «Собрав повода, укрепился 
Я на седле. Вдруг вижу, какой-то стоит человечек 
Рядом с конем, отвратительный, грязный горбун, земляного

❂❂❂❂

Цвета лицо, и нос огромный такой, что, казалось, 
Был он длиною со все остальное тело урода. 
Он хохотал, оскаливал зубы, шаркал ногами, 
Гнулся в дугу. Я его оттолкнул и, коня повернувши, 
Был готов пуститься в обратный путь (уж склонилось 
Солнце, покуда я мчался, далеко за полдень); но карлик, 
Прянув как кошка, дорогу коню заслонил. «Берегися, — 
Я закричал, — раздавлю». Но урод, исковеркавшись, снова 
Начал визжать: «Сперва заплати за работу; ты в пропасть 
Вместе с конем бы слетел, когда бы не я подвернулся». —

❂❂❂❂

«Лжешь ты, кривляка, — сказал я, — не ты, а этот источник 
Нас сохранил от паденья. Но вот тебе деньги; оставь нас, 
Дай дорогу». И бросив одну золотую монету 
В шапку уроду, поехал я шибче; но снова явился 
Рядом со мной он; я шпорю коня; конь скачет, но сбоку 
Скачет и карлик, кривляясь, коверкаясь, с хохотом, с визгом, 
Высунув красный с локоть длиною язык. Чтоб скорее 
С ним развязаться, бросаю опять золотую монету 
В шапку ему; но, с хохотом диким оскаливши

❂❂❂❂