Аркас

Только явилась на небо заря,  
Только простерла свой взор на моря,  
Горы приходом ее озлатились,  
Мраки ночные с небес возвратились;  
Полны долины прохладной росой  
Стали одеты дневною красой;  
Влагою все напоенны цветочки  
Бисеровидны имели листочки;  
Роза алеет, пестреет тюльпан;  
Пляску заводит со нимфами Пан,  
Страстны кидая свои на них взоры;  
Нимфы, краснеясь, уходят на горы;  
Знать, с ним не хочет шутить ни одна.  
Бледная с неба нисходит луна,  
Быв пастухом во всю ночь упражненна,  
С светом оставить его принужденна;  
Став недовольна судьбою своей,  
Гнев обращает на робких зверей,  
Ловлею их веселится с дриады.  
Мыться на речки приходят наяды,  
Чешут зеленые гребнем власы;  
Солнцу коней запрягают часы;  
Звери в пещерах убежища ищут;  
Птички по рощам о вольности свищут;  
Песнь скончавает со днем соловей;  
Труд начинают пчела, муравей;  
Овцы на пажить пастися приходят;  
Песни и игры пастушки заводят,  

❂❂❂❂

С ними в свирелки и в зычны рожки  
Складно играют, пристав, пастушки,  
Тирсис с Клименой любовь прославляет,  
Дафнис Кларису любить наставляет,  
Ниса с Дамоном о страсти поет,  
Атис Дельфире цветки подает;  
Та, их принявши, себя украшает,  
Атис стократ ей «прекрасна!» вещает.  
Всяк, веселяся, овец своих пас,  
Только невесел один был Аркас:  
Стадо Аркасу казалось немило,  
Ходит в печали по рощам уныло;  
Птиц не стреляет, овец не пасет,  
Рыбы не удит, цветочков не рвет;  
Смолкла свирелка его громогласна,  
Только видна в нем лишь грусть преужасна.  
«Что ты задумчив и смутен у нас?  
Будто ты нечто утратил, Аркас?  
Псы ли от стада твои отбежали,  
Волки ль овечек без них распужали,  
Голос ли нежный свирелки заглох  
Иль огород твой от жара засох?» —  
Так вопрошала Аркаса Инета.  
Что ж на вопрос свой не слышит ответа?  
Стал перед нею как камень Аркас,  
Только лиются лишь слезы из глаз.  
Слезы, хотя вы и слов не речеге,  
Часто вы тайну из сердца влечете.  
Слезы Инете давали ответ,  
Что у Аркаса скорбь в сердце живет.  
«Что же, скажи мне, тебя сокрушает?» —  
Паки Инета его вопрошает.  
«Цело, — сказал он, — всё в доме моем,  
Цело, и нет мне ущерба ни в чем:  
Розы, тюльпаны цветут меж грядами,  
Груши и вишни обильны плодами,  
Овцы здоровы, и жучко со мной.  
Ты лишь едина мой рушишь покой!  
Целое лето тобою я тлею,  
Целое лето открыться не смею,  
Что я, несчастный, Инету люблю.  
Ты в моих мыслях, хоть сплю, хоть не сплю;  

❂❂❂❂

Стражду тобою всечасно и ною.  
Сжалься, Инета, теперь надо мною,  
Сжалься, здоровье мое возврати,  
Иль мне и муки, и жизнь прекрати».  
Так изъясняет пастух ей свой пламень;  
Стала пастушка сама будто камень,  
Быв со Аркасом в единой судьбе.  
«Чем досадил я, Инета, тебе?  
Тем ли, что столько тобою я страстен,  
Или что вечно тебе я подвластен?  
Если ж не веришь ты страсти моей,  
Будешь ли верить хоть клятве ты сей:  
Пусть огород мой от жара засохнет,  
Пусть мое стадо и жучко издохнет,  
Пусть провождаю я век мой стеня,  
Пусть не полюбишь, Инета, меня!»  
Клятвы Аркаса Инету смягчили,  
Слезы над сердцем успех получили:  
Руку Инета Аркасу дает,  
Слезы Инета с Аркасом лиет,  
Тает пастушка любовью безмерной,  
Тает и также клянется быть верной.  
Птички престали на ветвиях петь,  
Ветви престали от ветра шуметь,  
Тихий зефир круг влюбленных летает,  
Эхо по рощам их вздохи считает,  
Игры и смехи в кусточках сидят,  
Все меж собою их речи твердят.  
Матерь любови, цитерска богиня,  
Всё попеченье о свете покиня  
И не имея его ни о ком,  
С резвым своим прилетела сынком,  
В тех же кусточках от них сокрывалась,  
Зря на пастуший восторг, любовалась.  
Вдруг пременился печальный пастух,—  
Знать, успокоил он сердце и дух.  

❂❂❂❂