Время

Календарь шелести. Я мечусь. И, однако.  
Все — как прежде. И я говорить не устал:  
Я — однажды, один, одинок, одинаков,  
Я — плацдарм, я — властитель, я — пленный, я — стан.  
Где мой враг, где я сам, и куда сторониться?  
Убегать ли от рук, от колен, от лица?  
И опять к ним стучаться, и в них хорониться,  
А беду переждав, снова их отрицать?  
Отрицать отрицанье, лукавить и клясться,  
Проклинать, заклинать и на ложное весть —  
Или сдаться, расплыться, расплакаться кляксой,  
Запыленным, угрюмым бурьяном зацвесть,  
В наказанье себе, в назиданье небывшим?.  
Нет, не выйдет. Как гляну в глаза я траве?  
Если б можно подняться потише, повыше  
На одно лишь мгновенье и — сгинуть навек.  
Нет, навек — это страшно, и это — иное.  
Надо сразу подняться, и этот подъем  
Пусть меня обессилит, отнимет мне ноги,  
Все отнимет, и я упаду в забытье.  
А спросонок — нечаянно б выйти на стужу,  
Встать на холод и, до основанья простыв,  
Все в себе разморозив, собраться потуже,  
Стать действительно и первобытно простым.  
Чтобы в голую сущность, в живую реальность  
Через время и место уметь проникать,  
Прекратить нестепенный дурацкий диагноз  
Над зеркальностью собственного двойника,  
Жить и жить, не слезясь  
в мировеющий космос.  
Чем он лучше тех кузниц,  
что рядом стучат,  
Тех домов, что огнятся  
так скромно и поздно,  
Тех костров, что дымят  
в разноцветных ночах?  
Жить — пока не задушит, пока не раздавит,  
Жить — и это не выхитр, не выход, а ход.  
Пусть же вечностью меряется мирозданье.  
А для нас единица движения — год.  
Как ее увеличить, оставив такой же?  
Как двоенья избечь, одинокость избыть?  
Как с словесностью разом, без крови, покончить?  
Как пройти через стены старинной избы?  
Как увидеть без краски и без одеянья  
Существующих сущностей существо?  
Как на деле действительным сделать деянье?  
Как достичь и постигнуть себя самого?  
Ничего не понять без движенья, но как же  
Влить себя в этот вихрь, лед роднящий с огнем?  
Кто задание даст мне, кто путь мне покажет?  
Кто не даст мне ненужно расплавиться в нем?  
Кто возьмет перемены в хорошие руки?  
Я расту. Обиход мой давно устарел.  
Очень близкие, очень далекие звуки  
Умирают и бредят на свежем столе:  
Деньги, зеркало, блюдце с водою и просо.  
Каждый день, каждый день  
для меня коляда.  
Я сижу. Надо мною сердито и просто  
Неживою листвой шелестит календарь.  

❂❂❂❂