Веселый поселок

Ей-Богу, вид убогий за окном,  
и около коробки иль колоды  
идет с портфелем ежедневный гном,  
пустосердечный и густобородый,  
весьма разумный выкидыш природы.  
И вот, как при Бианте, всё при нем:  
желудок, мозг, получка и покупки,  
и поступь человечья, и поступки.  
Хотя в нутре он малость и поломан,  
но отдавать себя в починку лень,  
и, может статься, вовсе и не гном он,  
а сам себе полузабытый гномон  
и на несуществующий плетень  
наводит он невидимую тень.  
А хмурый городской бездомный день  
стоит вокруг, как ультразвучный гомон,  
и к беззаботным гномовым ногам  
не пристают ни грязь, ни шум, ни гам.  
С людьми связавшись, время веселилось,  
и вот история проистекла:  
деревья из бетона и стекла  
во град Петров переселились.  
Настаивает глупо зодчий черт  
на тошной точности и праве линий  
прямыми быть, и красоте аборт  
он делает, а воздух так же сперт  
и заперт, как в великом равелине.  
Да и не черт! А так себе, бесенок,  
под стать ветришке В-Ус-Не-Дую,  
который вертит хвостиком спросонок  
и в кубики играет врассыпную.  
И вижу я поселок невеселый,  
где не гнездятся даже воробьи,  
где чахнет зелень и в кругу семьи  
чирикают безбедно новоселы,  
глядят по телевизору кино,  
пьют водку, пиво, иногда вино,  
мурлычут и играют в домино,  
козла, как Азазелло, забивая,  
«Шумел камыш» квартетом запевая,  
и беды, и обиды забывая  
и про себя легонько забывая.  
Ох, мужики и наломали дров!  
И всё еще летят швырки косые,  
кривоколенные. Красуйся, град Петров,  
и стой в истории упрямо, как Россия!  

❂❂❂❂

1977  

❂❂❂❂