Сад

Написать на куртине бы лето!  
И от солнца холст полосат.  
Как в последней картине балета,  
весь на сцену выходит сад.  
От решетки и до калитки,  
будто прыткие пастушки,  
пораспрыгались маргаритки,  
но прыжки их – лишь на вершки.  
Ход подсолнухов одинаков:  
тик да так они – так да тик!  
Вьются в такт им юбочки маков,  
жмутся нежно фижмы гвоздик.  
И петуний китайские шляпки  
закивали во все углы…  
Свищут пеночки и оляпки,  
и малиновки, и щеглы.  
Георгины еще в покое,  
а пионы уже трубят,  
но как лебеди спят левкои,  
Лоэнгрины белые спят.  
В страсть кидаясь и в пыл шиповный,  
разворачивают розы рты,  
размалевывают, как поповны,  
девы-мальвы свои мечты.  
И звенит жемчугами франта,  
и в зенит идет и в надир  
голос – палевое бельканто,  
гладиолус, тенор, Надир.  
И статс-дамами астры встали  
в перьях страусовых, и вот –  
сам Прокофьев ведет из дали  
королевских лилий гавот.  
И от солнечного оркестра  
расписной и зной и туман.  
Машет палочкой Август-маэстро,  
сумасшедший балетоман.  
Нет, не в «Фаусте» заклинали  
вас, цветы, именами менад –  
это в летнем балетном финале  
весь на сцену выходит сад.  

❂❂❂❂

1944  

❂❂❂❂