Ад

Иду  
в аду.  
Дороги —  
в берлоги,  
топи, ущелья  
мзды, отмщенья.  
Врыты в трясины  
по шеи в терцинах,  
губы резинно раздвинув,  
одни умирают от жажды,  
кровью опившись однажды.  
Ужасны порезы, раны, увечья,  
в трещинах жижица человечья.  
Кричат, окалечась, увечные тени:  
уймите, зажмите нам кровотеченье,  
мы тонем, вопим, в ущельях теснимся,  
к вам, на земле, мы приходим и снимся.  
Выше, спирально тела их, стеная, несутся,  
моля передышки, напрасно, нет, не спасутся.  
Огненный ветер любовников кружит и вертит,  
по двое слипшись, тщетно они просят о смерти.  
За ними! Бросаюсь к их болью пронзенному кругу,  
надеясь свою среди них дорогую заметить подругу.  
Мелькнула. Она ли? Одна ли? Ее ли полузакрытые веки?  
И с кем она, мучась, сплелась и, любя, слепилась навеки?  

❂❂❂❂

Франческа? Она? Да Римини? Теперь я узнал: обманула!  
К другому, тоскуя, она поцелуем болящим прильнула.  
Я вспомнил: он был моим другом, надежным слугою,  
он шлейф с кружевами, как паж, носил за тобою.  
Я вижу: мы двое в постели, а тайно он между.  
Убить? Мы в аду. Оставьте у входа надежду!  
О, пытки моей беспощадная ежедневность!  
Слежу, осужденный на вечную ревность.  
Ревную, лететь обреченный вплотную,  
вдыхать их духи, внимать поцелую.  
Безжалостный к грешнику ветер  
за ними волчком меня вертит  
и тащит к их темному ложу,  
и трет меня об их кожу,  
прикосновенья — ожоги!  
Нет обратной дороги  
в кружащемся рое.  
Ревнуй! Эти двое  
наказаны тоже.  
Больно, боже!  
Мука, мука!  
Где ход  
назад?  
Вот  
ад.  

❂❂❂❂