Как ветер гонит в озими зеленой  
широкую лиловую волну,  
как молния пронзает свод студеный  
(а отблеск в речке мечется по дну),  
как откликается на свист синица,  
на крик отчаянья – в чащобе волк,  
а в книге открывается страница  
сама – над ней ты плакал, спать не мог…  
как псы лежат послушно у порога,  
как над кладбищем вдруг качнется крест,  
как все живое слушается бога –  
так слушался тебя чужой оркестр!  
Еще вчера игравший тускло вальсы,  
на хлеб чтоб заработать и вино,  
сегодня он не то чтобы старался –  
с тобой был наравне и заодно!  
Твои худые руки трепетали  
над бедною провинцией моей.  
С усилием из тины вынимали  
на божий свет огонь, живых людей!  
И каждое движенье – пальцем, бровью,  
ловилось, принималось на лету  
с великой исстрадавшейся любовью,  
когда нет страха глянуть за черту,  
когда немеет, как от страшной вести,  
душа, и скрипки воют, как леса,  
и если ты шепнешь: умремте вместе –  
как ангелы, все выйдут в небеса!  
А ветер гонит в озими зеленой  
широкую лиловую волну,  
а молния пронзает свод студеный  
(и отблеск в речке мечется по дну)…  
и псы лежат послушно у порога,  
и над кладбищем вдруг качнется крест…  
Так все живое слушается бога.  
Так слушался тебя чужой оркестр!  
Они тебя отныне не забудут.  
И выбор здесь для них теперь суров:  
погибнут в нищете или – пребудут  
высокою семьею мастеров!  

❂❂❂❂

2000  

❂❂❂❂