Santa elena [1]

Giardini public! [2] в виду Святой Елены 
Напоминают нам мирских судеб измены. 
Когда Наполеон победною рукой 
Сей сад завоевал у пропасти морской 
И мирный по себе потомству след оставил, 
Который пережил всё то, чем он прославил 
И кровью обагрил торжественный свой путь, 
Когда в нем жаждою властолюбивой грудь 
Горела и ничто ее не утоляло; 
Счастливец, перед кем всё в мире трепетало, 
Людьми и царствами игравший дерзкий мот, — 
Предвидеть мог ли он, что на пустыне вод 
Его, изгнанника, другая ждет Елена, 
Где он познает скорбь и униженье плена? 
Когда в его саду его деревьев шум 
К мечтам о днях былых склоняет сонный ум 
И остров, для него зловещий, мне предстанет — 
С ним вместе он и сам, чудесный муж, воспрянет 
В величии своем и в немощи своей, 
Владыка гением и раб своих страстей, 
Герой и полубог великой эпопеи, 
Пред кем бледнеть должны Ахиллы и Энеи! 
Мне грустно за него — как мог и он упасть? 
Любимцу промысл дал умение и власть 
На пользу и добро создать порядок новый 
И зданью положить надежные основы, 
Стихий общественных уравновесив бой, — 
А он развалины оставил за собой. 
Что нажил он мечом — мечом он тем же прожил: 
Народы раздражил, мир бурями встревожил 
И вихрем пламенным, который вызвал он, 
Сам на пустынную скалу был занесен! 
Царь, дважды изгнанный своим народом верным, 
Который, спохватясь, с раскаяньем примерным 
Опальный прах его на дальнем рубеже 
В отчизну перенес под песни Беранже! 
И, вновь воспламенясь к вождю посмертной страстью. 
Тень, имя, звук его облек державной властью! 
Да, песней тех не будь, да, Беранже не пой — 
И ваш Наполеон, отшедший на покой, 
Остался б на скале и после смерти узник; 
Не вспомнили б о нем ни маршалы, ни блузник. 
Но ловкой выходкой удачного певца 
Французские умы, французские сердца, 
Под обаянием и магнетизмом песни, 
Давно умершему сказали: «Ты, воскресни!» 
И ожил их мертвец, воскрес Наполеон: 
Освистанный в живых, в легенде вырос он, — 
Легенду смелую вновь плотью облепили 
И з_а_ сорок годов назад перескочили.

❂❂❂❂

Прав старый Депрео, хоть ныне брошен в пыль: 
«Француз, шутник в душе, дал миру водевиль». 
И впрямь. Вся быль, весь блеск, весь шум его на свете — 
Трагический припев в комическом куплете, 
Или в трагическом — комический конец. 
Сей милый трубадур, сей боевой певец, 
Поющий в светлый день и в мрачную годину, 
Всё в песню преложил, и даже гильотину, 
Которую, остря едва ль не чересчур, 
Родил и расплодил всё тот же балагур.

❂❂❂❂

1863 или 1864

❂❂❂❂

[1]Святая Елена (ит.). 
[2]Общественный сад (ит.).