Как ни придешь к нему, хоть вечером, хоть рано,

Как ни придешь к нему, хоть вечером, хоть рано,  
А у него уж тут и химик, и сопрано,  
И врач, и педагог, разноплеменный сбор,  
С задачей шахматной ученый Филидор,  
Заморский виртуоз, домашний самоучка,  
С старушкой бабушкой молоденькая внучка;  
И он на них вперит свой неподвижный взгляд  
Рассеянно, из двух спросить любую рад,  
Которая должна в балет порхнуть Жизелью,  
Которой на покой дать в богадельне келью?  
Поэт, и сказочник, и новый драматург,  
Пред тем чтоб на себя накликать Петербург,  
Новорожденных чад ему на суд приносит  
И детям на зубок его вниманья просит.  
Несостоятельный журнальный Фигаро,  
Желающий свое осеребрить перо,  
С проектом Верхолет, воздушных замков зодчий,  
Простроил он давно на них запас свой отчий,  
И ловит по рукам пятьсот рублей взаймы,  
Чтоб верный миллион нажить к концу зимы;  
Крушеньем преданный враждебных волн прибою,  
Уязвленный людьми, обманутый судьбою,  
Кого постигла скорбь, кого людская злость,  
Тут у него в дому уже почетный гость;  
Бее ищут близь него движенья и защиты,  
И настежь дверь его и сердце всем открыты;  
Наш друг ни от чего, ни от кого не прочь,  
Всем ближним близок он, и всем готов помочь.  

❂❂❂❂

Разносторонний ум и вместе специальный,  
И примадонне он, и бабке повивальной  
Все тайны ремесла готов преподавать,  
Как будто б сам рожден он петь и повивать.  

❂❂❂❂

Рассеянность его была не беспредельной,  
В ином был человек и он отменно дельный.  
Сочти все дни его: как верный часовой,  
Он в жизнь не опоздал минутой ни одной  
На дело доброе, где ум брал сердце в долю,  
На лакомый обед, где мог покушать вволю;  
Педант, он не давал в делах и на пиру  
Напрасно остывать ни супу, ни добру.  

❂❂❂❂

От ранних лет его поэзия вскормила  
И юный чуткий слух с созвучьями сроднила.  
Был некогда ему Державин опекун,  
А Батюшков поздней игрой волшебных струн  
Приветствовал его, младого трубадура,  
Счастливым баловнем Эрато и Амура.  

❂❂❂❂

Кудрявый трубадур стал, нам подобно, стар,  
И свежих роз венок, Киприды милый дар,  
С кудрями времени рукой свирепо скошен,  
И вместо роз — парик на лысине взъерошен.  
Но молодость души, но чувства нежный свет  
Благоухали в нем под стужей поздних лет.  
Всем возрастам умом и нравом одногодок,  
В сенате мудрецов, средь юношеских сходок,  
В кругу младых красот он был душой бесед,  
И вечер без него не вечер был; обед,  
Не скрашенный его застольным вдохновеньем,  
Был сух и на душу ложился пресыщеньем…  

❂❂❂❂

1857  

❂❂❂❂