Тройка

Вновь на снегах, от бурь покатых,  
В колючих бусах из репья,  
Ты на ногах своих лохматых  
Переступаешь вдаль, храпя,  
И кажешь, морды в пенных розах, —  
Кто смог, сбираясь в дальний путь,  
К саням — на тесаных березах  
Такую силу притянуть?  
Но даже стрекот сбруй сорочий  
Закован в обруч ледяной.  
Ты медлишь, вдаль вперяя очи,  
Дыша соломой и слюной.  
И коренник, как баня, дышит,  
Щекою к поводам припав,  
Он ухом водит, будто слышит,  
Как рядом в горне бьют хозяв;  
Стальными блещет каблуками  
И белозубый скалит рот,  
И харя с красными белками,  
Цыганская, от злобы ржет.  
В его глазах костры косые,  
В нем зверья стать и зверья прыть,  
К такому можно пол-России  
Тачанкой гиблой прицепить!  
И пристяжные! Отступая,  
Одна стоит на месте вскачь,  
Другая, рыжая и злая,  
Вся в красный согнута калач.  
Одна — из меченых и ражих,  
Другая — краденая, знать, —  
Татарская княжна да б…., —  
Кто выдумал хмельных лошажьих  
Разгульных девок запрягать?  
Ресниц декабрьское сиянье  
И бабий запах пьяных кож,  
Ведро серебряного ржанья —  
Подставишь к мордам — наберешь.  
Но вот сундук в обивке медной  
На сани ставят. Веселей!  
И чьи-то руки в миг последний  
С цепей спускают кобелей.  
И коренник, во всю кобенясь,  
Под тенью длинного бича,  
Выходит в поле, подбоченясь,  
Приплясывая и хохоча.  
Рванулись. И — деревня сбита,  
Пристяжка мечет, а вожак,  
Вонзая в быстроту копыта.  
Полмира тащит на вожжах!  

❂❂❂❂

1934  

❂❂❂❂