Нико Пиросманишвили

В духане, меж блюд и хохочущих морд,  
На черной клеенке, на скатерти мокрой  
Художник белилами, суриком, охрой  
Наметил огромный, как жизнь, натюрморт.  

❂❂❂❂

Духанщик ему кахетинским платил  
За яркую вывеску. Старое сердце  
Стучало от счастья, когда для кутил  
Писал он пожар помидоров и перца.  

❂❂❂❂

Верблюды и кони, медведи и львы  
Смотрели в глаза ему дико и кротко.  
Козел улыбался в седую бородку  
И прыгал на коврик зеленой травы.  

❂❂❂❂

Цыплята, как пули, нацелившись в мир,  
Сияли прообразом райского детства.  
От жизни художнику некуда деться!  
Он прямо из рук эту прорву кормил.  

❂❂❂❂

В больших шароварах серьезный кинто,  
Дитя в гофрированном платьице, девы  
Лилейные и полногрудые! Где вы?  
Кто дал вам бессмертие, выдумал кто?  

❂❂❂❂

Расселины, выставившись напоказ,  
Сверкали бесстрашием рысей и кошек.  
Как бешено залит луной, как роскошен,  
Как жутко раскрашен старинный Кавказ!  

❂❂❂❂

И пенились винные роги. Вода  
Плескалась в больших тонкогорлых кувшинах.  
Рассвет наступил в голосах петушиных,  
Во здравие утра сказал тамада.  

❂❂❂❂

1935  

❂❂❂❂