Полночь в Москве

Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.  
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.  
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров…  
Нет на Москву и ночью угомону,  
Когда покой бежит из-под копыт…  
Ты скажешь — где-то там на полигоне  
Два клоуна засели — Бим и Бом,  
И в ход пошли гребенки, молоточки,  
То слышится гармоника губная,  
То детское молочное пьянино:  
— До-ре-ми-фа  
И соль-фа-ми-ре-до.  

❂❂❂❂

Бывало, я, как помоложе, выйду  
В проклеенном резиновом пальто  
В широкую разлапицу бульваров,  
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,  
Где арестованный медведь гуляет —  
Самой природы вечный меньшевик.  
И пахло до отказу лавровишней…  
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен…  

❂❂❂❂

Я подтяну бутылочную гирьку  
Кухонных крупно скачущих часов.  
Уж до чего шероховато время,  
А все-таки люблю за хвост его ловить,  
Ведь в беге собственном оно не виновато  
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато…  

❂❂❂❂

Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!  
Не хныкать —  
для того ли разночинцы  
Рассохлые топтали сапоги, чтоб я теперь их предал?  
Мы умрем как пехотинцы,  
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.  

❂❂❂❂

Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.  
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.  
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,  
Выпьем до дна…  

❂❂❂❂

Из густо отработавших кино,  
Убитые, как после хлороформа,  
Выходят толпы — до чего они венозны,  
И до чего им нужен кислород…  

❂❂❂❂

Пора вам знать, я тоже современник,  
Я человек эпохи Москвошвея,-  
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,  
Как я ступать и говорить умею!  
Попробуйте меня от века оторвать,-  
Ручаюсь вам — себе свернете шею!  

❂❂❂❂

Я говорю с эпохою, но разве  
Душа у ней пеньковая и разве  
Она у нас постыдно прижилась,  
Как сморщенный зверек в тибетском храме:  
Почешется и в цинковую ванну.  
— Изобрази еще нам, Марь Иванна.  
Пусть это оскорбительно — поймите:  
Есть блуд труда и он у нас в крови.  

❂❂❂❂

Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,  
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.  
Он с Моцартом в Москве души не чает —  
За карий глаз, за воробьиный хмель.  
И словно пневматическую почту  
Иль студенец медузы черноморской  
Передают с квартиры на квартиру  
Конвейером воздушным сквозняки,  
Как майские студенты-шелапуты.  

❂❂❂❂

Май — 4 июня 1931  

❂❂❂❂