Пение

Если воздух внести на руках, как ребенка грудного, 
в зацветающий куст, к недающимся розам, к сурово 
отвечающим веткам, 
клянусь, мы увидеть должны 
этот голос порфирный, глубокую кровь тишины.

❂❂❂❂

Этот свет, принимающий схиму, и в образе ветхом 
оживляющий кровь, и живущий по гибнущим веткам

❂❂❂❂

горных роз, выбегающих из-за камней, 
и, как к горю, привычных к свободе своей.

❂❂❂❂

Что, не снится ли нам эта тьма, этот куст остролистый, 
разговоры огня над паденьем реки каменистой…

❂❂❂❂

– Так быстры мои воды, что ты не найдешь отраженья, 
сколько в них ни гляди: даже тьмы драгоценной растенье

❂❂❂❂

в них не кажется тьмой – об одном она только и стонет: 
кто же, кто нас поднимет, когда нас и небо уронит?

❂❂❂❂

Кто безумного счастья, бессмертного счастья угрозу – 
кто же кровь остановит ребенку, сорвавшему розу?

❂❂❂❂

Кто пораненный воздух губами целебными ловит? – 
так быстры эти воды, 
что никто его не остановит…

❂❂❂❂

Так быстры эти воды, что свет в них не кажется светом, 
и кружится дыханье, и мы забываем об этом,

❂❂❂❂

и еще повторяем, 
минуя воздушные арки, 
разговоры огня 
над рекой, уносящей подарки.

❂❂❂❂