Да, мой господин, и душа для души – 
не врач и не умная стража 
(ты слышишь, как струны мои хороши?), 
не мать, не сестра, а селенье в глуши 
и долгая зимняя пряжа.

❂❂❂❂

Холодное время, не видно огней, 
темно и утешиться нечем. 
Душа твоя плачет о множестве дней, 
о тайне своей и о шуме морей. 
Есть многие лучше, но пусть за моей 
она проведет этот вечер.

❂❂❂❂

И что человек, что его берегут? – 
гнездо разоренья и стона. 
Зачем его птицы небесные вьют? 
Я видел, как прут заплетается в прут. 
И знаешь ли, царь? не лекарство, а труд – 
душа для души, и протянется тут, 
как мужи воюют, как жены прядут 
руно из времен Гедеона.

❂❂❂❂

Какая печаль, о, какая печаль, 
какое обилье печали! 
Ты видишь мою безответную даль, 
где я, как убитый, лежу, и едва ль 
кто знает меня и кому-нибудь жаль, 
что я променяю себя на печаль, 
что я умираю вначале.

❂❂❂❂

И как я люблю эту гибель мою, 
болезнь моего песнопенья! 
Как пленник, захваченный в быстром бою, 
считает в ему неизвестном краю 
знакомые звезды – так я узнаю 
картину созвездия, гибель мою, 
чье имя – как благословенье.

❂❂❂❂

Ты знаешь, мы смерти хотим, господин, 
мы все. И верней, чем другие, 
я слышу: невидим и непобедим 
сей внутренний ветер. Мы всё отдадим 
за эту равнину, куда ни один 
еще не дошел, – и, дожив до седин, 
мы просим о ней, как грудные.

❂❂❂❂

Ты видел, как это бывает, когда 
ребенок, еще бессловесный, 
поднимется ночью – и смотрит туда, 
куда не глядят, не уйдя без следа, 
шатаясь и плача. Какая звезда 
его вызывает? какая дуда 
каких заклинателей? –

❂❂❂❂

Вечное да 
такого пространства, что, царь мой, тогда 
уже ничего – ни стыда, ни суда, 
ни милости даже: оттуда сюда 
мы вынесли всё, и вошли. И вода 
несет, и внушает, и знает, куда…

❂❂❂❂

Ни тайны, ни птицы небесной.

❂❂❂❂