Вестминстер

Аббатство мрачное — гигантский мавзолей, — 
Омытый Темзою и в глубине своей 
Скрывающий гранит, седой и отсырелый! 
Гордиться вправе ты блистательной капеллой, 
И строем башенным, и входом, где в пыли 
Тяжелый пурпур свой влачили короли. 
Ты вправе с гордостью являть пришельцам плиты, 
Под коими сыны Британии зарыты — 
От повелителей в их каменных гробах 
До граждан доблестных, чей знаменитый прах 
Отчизна бережет с почтеньем и любовью; 
Хоть и не счесть в тебе достойных славословья, 
Хоть испокон веков и весь заполонен 
Их изваяньями твой дивный пантеон, 
Хоть лики светлые Ньютона и Шекспира 
Сияют посреди божественного клира, 
О скорбный памятник, о саван роковой 
Величья гордого и славы вековой! 
И все же: сонмы душ, краса и цвет народа, 
Стучатся в пыльные и сумрачные своды 
И молят, чтобы их в кругу святых могил 
Ты средь соперников великих приютил! 
Они тебя клянут настойчиво и страстно 
И хлещут мощными крылами — но напрасно! 
И потрясает мир, и длится без конца 
Их исступленный крик, терзающий сердца!

❂❂❂❂

Вестминстер! Навсегда ль останусь я мишенью 
Для воплей яростных слепого возмущенья, 
И, прежде чем решил верховный судия, 
В глазах сородичей всегда ли буду я 
Достоин адских мук? Ах, на чужом погосте 
Лежат, скорбя, мои заброшенные кости, 
И шквалы южные, свирепости полны, 
Заоблачных высот беспутные сыны, 
Когда-нибудь взревут над голою равниной 
И прах мой выметут, как прах простолюдина.

❂❂❂❂

Вестминстер! Возмужав, сурова и горда, 
Душа моя к страстям остыла навсегда, 
Познал я клевету: походкой воровскою 
Она вошла в мой дом, его лишив покоя, 
На ложе брачное пустила скользких змей, 
И, славой осенен, между детьми своей 
Фантазии живой, я видел руку злую, 
Что въяве, надо мной победу торжествуя, 
На лоб повесила мне прозвище, каким 
Мы сумасшедшего, введя в Бедлам, клеймим.

❂❂❂❂

Потом подрыли дуб, стоявший в полной силе, 
Ствол от божественных побегов отлучили, 
Отца от дочери; за дух мятежный мстя, 
Отторгли от меня любимое дитя, 
Крича, что сызмала растление вселю я 
В природу чистую его; что поцелуи 
Мои кощунственны; итак, умчали прочь, 
От сердца оторвав, единственную дочь, 
И неоглядные легли меж ней и мною 
Пространства горьких вод, затянутые мглою.

❂❂❂❂

Ах, не было и нет мучительней обид 
Для тех, в чьих жилах кровь высокая бежит. 
О, злых ударов град! О, тот клинок ужасный, 
Входящий в глубь души, разящий безучастно 
Любовь нездешнюю, основу из основ 
Порыва пылкого поэтов и отцов! 
О, пламени укус, неукротимо-ярый! 
О, плети Эвменид! Неслыханные кары 
Веков язычества, из вас хотя б одна 
Похожа ли на боль, что мною снесена?

❂❂❂❂

Вот перечень скорбей, которым вплоть до гроба 
Упрямо обрекла меня людская злоба; 
Вот раны на боках, — они еще свежи, — 
То проложили след священные ножи; 
Неумолимая стихия буревая 
Над головой моей металась, завывая, 
И сердце высохло, став горше и черней 
Травы, таящейся среди морских камней, 
И пенистой волны, какою изначала 
Природа мрачная Британию объяла.

❂❂❂❂

Вестминстер! Мне досель успокоенья нет! 
Иль мало вынес я лютейших зол и бед? 
Зачем же должно мне страдать и за могилой, 
Прослывши дьяволом, враждебной людям силой? 
А угрызения с отравой тонкой их, 
А реки слез, в полях изгнанья пролитых, 
А бесконечное томленье агонии? 
Ах, я ль не искупил ошибки роковые?

❂❂❂❂

Вестминстер! Или впрямь навек в твой мирный храм 
Заказан вход моим сгнивающим костям? 
О призрак сумрачный, отвергнутый в отчизне! 
Бездонна скорбь твоя! Ты по короткой жизни 
Промчался, словно лев, затравленный в лесах; 
Гонимый по пятам, летел с грозой в глазах 
Средь улюлюканья, и посвиста, и лая, 
Сквозь заросли кустов, повсюду оставляя 
Отодранную шерсть! Ты в бегстве изнемог, 
Все тяжелей гудел могущественный скок, 
И кровь с твоих боков, израненных жестоко, 
Бежала на песок, как два густых потока.

❂❂❂❂

Но попусту ль дышал враждою свет большой 
К тебе, поэт-боец с кипящею душой; 
Не твой ли стих стальной, отточенный на диво, 
Со смехом горьким в грудь Британии чванливой, 
Как меч карающий, вонзился, рьян и смел, 
И в сердце у нее так глубоко засел, 
Что раною она томилась беспредельно, 
И крик ее всегда звучал тоской смертельной. 
И открывалась вновь при имени твоем 
Та рана страшная, горящая огнем?

❂❂❂❂

О Байрон, юный бог, ты вызов одинокий 
Швырнул сородичам враждебным; их пороки 
Ты миру обнажил с бесстрашной прямотой; 
Но постеснялся ты сорвать покров святой, 
Столетья долгие как будто пригвожденный 
К челу великого спесивца Альбиона — 
Плотнее чем из мглы и копоти покров, 
Который в наши дни, недвижен и суров, 
Раскидывается от края и до края, 
Род человеческий как в саван облекая.

❂❂❂❂

Завесы ханжества ниспали под твоим 
Ударом гибельным, растаяли, как дым; 
Но после стольких зол, неслыханных гонений, 
Несправедливых кар, которые твой гений 
Напрасным ропотом встречал издалека, 
Все так же ненависть, как прежде, велика, — 
И над могилою ее пылают взгляды; 
Как страшен суд людской! Не знает он пощады. 
Ничем, о господи, не искупить вины 
Страдальцам, кто молвой людской осуждены.

❂❂❂❂

О сладостный певец тоски неодолимой 
Столетья нашего; о, бездною любимый, 
Поэт горчайших мук, чья страсть, хлеща, как плеть, 
Неблагодарное отечество краснеть 
И опускать глаза заставила немало; 
Бок о бок с именем твоей страны блистало 
Нам имя славное твое, а между тем 
Был свет большой к твоим страданьям глух и нем, 
Поторопился он сокрыть тебя во мраке, 
Не дав тебе лежать в великолепной раке.

❂❂❂❂

То — вечная судьба героев, для кого 
Дороже истины нет в мире ничего! 
Да, испокон веков несчастье исступленно 
Грызет горящего отвагой Аполлона, 
Кто твердо предстает пороку на пути, 
С драконом гибельным дерзает бой вести: 
О, горе! Кольцами чудовищного гада 
Свирепо стиснутый, облит струями яда, 
Ты поздно ль, рано ли был должен пасть в бою 
И, всеми брошенный, истлеть в чужом краю.

❂❂❂❂

А общество, немой свидетель агонии, 
Непримиримостью дыша, как в дни былые, 
Не пошевелится, чтоб вырвать наконец 
Питомцев гения из роковых колец! 
О, благо, если тот палач высокородный 
Тела отдаст червям и в ярости холодной 
Лютей, чем смерть сама, являть не станет власть, 
Чтоб местью длительной насытить душу всласть 
И, жертву новую свалив рукой всесильной, 
Не будет прах ее тревожить в тьме могильной!

❂❂❂❂

Аббатство мрачное, — гигантский мавзолей, 
Омытый Темзою и в глубине своей 
Скрывающий гранит, седой и отсырелый! 
Гордиться вправе ты блистательной капеллой, 
И строем башенным, и входом, где в пыли 
Тяжелый пурпур свой влачили короли. 
Ты вправе с гордостью являть пришельцам плиты, 
Под коими сыны Британии зарыты — 
От повелителей в их каменных гробах 
До граждан доблестных, чей знаменитый прах 
Отчизна бережет с почтеньем и любовью; 
Хоть и не счесть в тебе достойных славословья, 
Хоть испокон веков и весь заполонен 
Их изваяньями твой дивный пантеон, 
Хоть лики светлые Ньютона и Шекспира 
Сияют посреди божественного клира, 
О скорбный памятник, о саван роковой, 
Величья гордого и славы вековой! 
И все же: сонмы душ, краса и цвет народа, 
Стучатся в пыльные и сумрачные своды 
И молят, чтобы их в кругу святых могил 
Ты средь соперников великих приютил! 
Они тебя клянут настойчиво и страстно 
И хлещут мощными крылами. Но напрасно! 
И потрясает мир и длится без конца 
Их исступленный крик, терзающий сердца!

❂❂❂❂