Кормчий

Правитель гордый, разумом велик, 
Спустил свирепых псов раздора, 
Науськав свору их на материк 
И океанские просторы; 
И для того, чтоб обуздать их пыл, 
Чтобы продлить их исступленье, 
Он предал пламени, он обратил 
В пустыню нивы и селенья; 
Лил кровь, как воду, холоден и строг, 
И, гнев народный презирая, 
Невыносимым бременем налег 
На плечи собственного края; 
И, расточив, как раненый боец, 
Свою чудовищную силу, 
Снедаем тщетной злобой, наконец 
Сошел безвременно в могилу.

❂❂❂❂

А все к чему? — Чтоб уготовить крах 
Усильям Франции прекрасной, 
Кто род людской, всем деспотам на страх, 
Звала к свободе речью страстной; 
Чтоб грубо оплевать ее порыв 
К Британии, сестре надменной, 
Кто все ж, пятнадцать лет спустя, избыв 
Лишения поры военной, 
Отвергла старину, резка, пряма, 
И, не вступая в спор кровавый, 
Рукою твердой занесла сама 
Топор на дерево державы!

❂❂❂❂

О Вильям Питт, верховный рулевой, 
О кормчий с трезвой головою, 
Воистину рожок латунный твой 
Царил над силой буревою! 
Невозмутим и непоколебим, 
Ты бодрствовал над бездной водной 
И, как Нептун, мог окриком одним 
Смирять великий вал народный. 
Прошло пятнадцать лет, о Вильям Питт, 
Подумать — век обычной птицы, — 
И вот уж сызнова поток спешит 
На путь запретный обратиться. 
О, если б не был ад тобой пленен, 
Он осмеял тебя кругом бы, — 
Ничтожный срок — неужто стоил он 
Той беспримерной гекатомбы? 
О, стоило ль, судьбе наперекор, 
Слать дождь кровавый неустанно 
И в плащ багряный облекать простор 
Материка и океана?

❂❂❂❂