Среди других играющих детей  
Она напоминает лягушонка.  
Заправлена в трусы худая рубашонка,  
Колечки рыжеватые кудрей  
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,  
Черты лица остры и некрасивы.  
Двум мальчуганам, сверстникам её,  
Отцы купили по велосипеду.  
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,  
Гоняют по двору, забывши про неё,  
Она ж за ними бегает по следу.  
Чужая радость так же, как своя,  
Томит её и вон из сердца рвётся,  
И девочка ликует и смеётся,  
Охваченная счастьем бытия.  

❂❂❂❂

Ни тени зависти, ни умысла худого  
Ещё не знает это существо.  
Ей всё на свете так безмерно ново,  
Так живо всё, что для иных мертво!  
И не хочу я думать, наблюдая,  
Что будет день, когда она, рыдая,  
Увидит с ужасом, что посреди подруг  
Она всего лишь бедная дурнушка!  
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,  
Сломать его едва ли можно вдруг!  
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,  
Который в глубине её горит,  
Всю боль свою один переболит  
И перетопит самый тяжкий камень!  
И пусть черты её нехороши  
И нечем ей прельстить воображенье,-  
Младенческая грация души  
Уже сквозит в любом её движенье.  
А если это так, то что есть красота  
И почему её обожествляют люди?  
Сосуд она, в котором пустота,  
Или огонь, мерцающий в сосуде?  

❂❂❂❂

1955  

❂❂❂❂