Три «Нет»

Слуга твой хвилой Львов  
Услышать звон колоколов,  
Увидеть пузыри и плошки,  
Москву-тетеху впопыхах  
По тюфильской дорожке  
Приплыл на костылях  
И у Николы поселился  
В Воробине, на тех горах,  
Где дом светлейшего затмился,  
Живущего в благих делах!  
В пустынных, но досель торж местах  
Унылый некий дух возлег и водворился;  
На падших я прилег листах,  
На хладный камень облактился,  
Глазами спрашивал, и общий был ответ:  
«Нет!»  
Сожитель пустоты нечистой,  
В развалинах бродящий прах  
Вещал мне едкостью речистой  
Ничто прошедшего и в умственных глазах!  
Зачем не он, а я остался?.  
Без титла и заслуг  
Опять на новый круг  
Вдругорядь в тот же свет забрался?  
И как в знакомых мне местах  
Не вижу много лиц знакомых?  
Что это все? Все прах да прах!  
Все кучи камней… насекомых!  
Иль стал могильник общий… Свет?  
«Нет, —  
Надежда в сердце отвечала, —  
Неведом и конец нам вечности начала;  
Доколь сестра моя Любовь  
Блаженство смертных согревает,  
Не разрушается ничто, не исчезает!  
А старшая сестра дорогу освещает,  
Где тлен одушевленный вновь,  
Смиренным светом облеченной  
И в вечность блага обрученной,  
Красы неизреченной,  
Бессмертие объемлет он,  
Но распростерты длани.  
Берет с дел добрых вечны дани  
И повергает их Единому пред трон  
Неколебимый,  
Неописуемый, непостижимый,  
Начало вещества и всех веществ конец.  
Источник вечных благ и вечности венец  
Сияет  
И тебе как непреложный свет,  
Ступай…» Так как-то сам собой,  
Не знаю, мой  
Или чужой  
Сам выскочил ответ:  
«Душа моя туда желает,  
А телом бьют челом и говорят, что “нет”,  
Что дальняя, дескать, дорога,  
Что здесь кое-какая дружба есть,  
Любви и много, много.  
Там как-то будущая честь  
Добро наличное теперь не заменяет.  
Не можно ли повременить  
И кой-как ниточки ссучить?  
Постой, дай здесь поосмотрюся,  
Дай, кой-что сделаю, поправлю, разочтуся,  
Иному заплачу, другому дам взаймы.  
(Сам только не возьму и ни из чьей сумы.)  
А там, как делом надорвуся,  
Устану… вдоволь налюблюся,  
Поставлю жизни я чертой:  
«Как скучно будет мне и дома,  
Тогда мне этот свет худой».  
Постой,  
Дорога и в другой  
Знакома.  
Вечернею порой  
Я в путь расположуся,  
Сберусь и с силой и с умом,  
Да к командиру всех челом  
И в чистую отсель отставку попрошуся.  
Потом  
Раненько пробудяся,  
Оденусь налегке и, Богу помоляся,  
С любимыми прощусь  
И только что с одной  
Женой  
Не разлучусь,  
Но узел проглочу сердечной…  
”Ребятушки, и здесь уж не гожусь!” —  
Скажу, да сам и уплетусь,  
Встряхнуся, встрепещусь,  
К Любви превыспренний и вечной  
На крыльях радостных взовьюсь  
И, легок тем, что не боюсь,  
Повыше, чем летал, пущусь,  
Взыграю, закружусь  
И сверху засмеюсь.  
И пред Христом не усмирюсь —  
Приелись, чай, и там уж пресных душ витушки.  
Он видит так же мой порок,  
Как душ смиренных. Прок не прок,  
Так, кажется, на что мне четок побрякушки?  
Тетехам-студеням в досаду,  
В досаду деревяшкам, аду  
В том мире поселюсь  
И так в век века залюблюсь.  
Аминь».  

❂❂❂❂

1777  

❂❂❂❂