Стенькин суд

У великого моря Хвалынского,  
Заточенный в прибрежный шихан,  
Претерпевый от змия горынского,  
Жду вестей из полуношных стран.  
Всё ль как прежде сияет — несглазена  
Православных церквей лепота?  
Проклинают ли Стеньку в них Разина  
В воскресенье в начале поста?  
Зажигают ли свечки, да сальные  
В них заместо свечей восковых?  
Воеводы порядки охальные  
Всё ль блюдут в воеводствах своих?  
Благолепная, да многохрамая…  
А из ней хоть святых выноси.  
Что-то, чую, приходит пора моя  
Погулять по Святой по Руси.  

❂❂❂❂

Как, бывало, казацкая, дерзкая,  
На Царицын, Симбирск, на Хвалынь —  
Гребенская, Донская да Терская  
Собиралась ватажить сарынь.  
Да на первом на струге, на «Соколе»,  
С полюбовницей — пленной княжной,  
Разгулявшись, свистали да цокали,  
Да неслись по-над Волгой стрелой.  
Да как кликнешь сподрушных — приспешников:  
«Васька Ус, Шелудяк да Кабан!  
Вы ступайте пощупать помещиков,  
Воевод, да попов, да дворян.  
Позаймитесь-ка барскими гнездами,  
Припустите к ним псов полютей!  
На столбах с перекладиной гроздами  
Поразвесьте собачьих детей».  

❂❂❂❂

Хорошо на Руси я попраздновал:  
Погулял, и поел, и попил,  
И за всё, что творил неуказного,  
Лютой смертью своей заплатил.  
Принимали нас с честью и с ласкою,  
Выходили хлеб-солью встречать,  
Как в священных цепях да с опаскою  
Привезли на Москву показать.  
Уж по-царски уважили пыткою:  
Разымали мне каждый сустав  
Да крестили смолой меня жидкою,  
У семи хоронили застав.  

❂❂❂❂

И как вынес я муку кровавую,  
Да не выдал казацкую Русь,  
Так за то на расправу на правую  
Сам судьей на Москву ворочусь.  
Рассужу, развяжу — не помилую, —  
Кто хлопы, кто попы, кто паны…  
Так узнаете: как пред могилою,  
Так пред Стенькой все люди равны.  
Мне к чему царевать да насиловать,  
А чтоб равен был всякому — всяк.  
Тут пойдут их, голубчиков, миловать,  
Приласкают московских собак.  

❂❂❂❂

Уж попомнят, как нас по Остоженке  
Шельмовали для ихних утех.  
Пообрубят им рученьки-ноженьки:  
Пусть поползают людям на смех.  
И за мною не токмо что драная  
Голытьба, а казной расшибусь —  
Вся великая, темная, пьяная,  
Окаянная двинется Русь.  
Мы устроим в стране благолепье вам, —  
Как, восставши из мертвых с мечом, —  
Три угодника — с Гришкой Отрепьевым,  
Да с Емелькой придем Пугачем.  

❂❂❂❂

22 декабря 1917  
Коктебель  

❂❂❂❂