У лиловой картины

_Назыму Хикмету

❂❂❂❂

 

У лиловой картины, которую ты мне принес,  
Где ухабы, дома или море с соляркой и дымом,  
Старый критик стоял, глядя в заводи зыбких полос,  
И спросил наконец:  
— Почему вы дружили с Назымом?  

❂❂❂❂

Ты, пройдя сквозь страданье, которого хватит троим,  
Ты, придя как легенда и вдруг обернувшись живым,—  
Рыжий турок с короткой и вечной судьбой,  
В самом деле, Назым, почему мы дружили с тобой?  

❂❂❂❂

Я любил в тебе ярость и то, как ты жил без отказа.  
То, что не был ты старым, что не был ты старым ни разу.  
Звонкий труженик, землю упрямо лечил ты больную,  
В шестьдесят пил вино и девчонку любил озорную.  

❂❂❂❂

Даже умер — живя, улыбнувшись июньскому свету  
Утром. Руку подняв, чтобы вынуть газету.  
Я с тобой подружился той давней турецкою ночью,  
В час, когда тебя бросили в одиночку.  

❂❂❂❂

И в тот полдень берлинский, в те две раскаленных недели,  
Когда вместе с тобой мы дрались, и писали, и пели.  
В драке ты веселел, забывал и болезнь и усталость.  
И за друга был рад, если песня его получалась.  

❂❂❂❂

Ты, как я, москвичом был. Москву ты любил. Но я знаю,  
Как во сне тебя Турция не оставляла родная.  
Минаретами сердце колола, синела Босфором,  
Молодыми друзьями стояла всегда перед взором.  

❂❂❂❂

Пусть писал ты, могучий, иным, удивительным словом.  
Пусть привык ты вдали к диковатым картинам лиловым.  
Пусть не сверстники мы, пусть мы кровью совсем неродные.  
Пусть хотели поссорить нас люди иные,—  

❂❂❂❂

Жажда жизни, Назым, нас навеки сдружила с тобою.  
Чувство локтя, Назым, нас нигде не бросало с тобою.  
Мы с тобой оптимисты, Назым,— так нам сердце велело.  
Мы с тобой коммунисты, Назым. Может, в этом все дело.  

❂❂❂❂

1965  

❂❂❂❂